УМАР ибн АБД аль-АЗИЗ

омейядский халиф, правивший в 717-720 гг. За годы своего правления сумел убедить многих в том, что его власть руководствуется Кораном и сунной пророка Мухаммада, заслужив у мусульман единодушное признание и титул Праведный. Будучи сыном Абд аль-Азиза, младшего брата халифа Абд аль-Малика, т. е. племянником Сулеймана ибн Абдул-Малика, совершенно не готовился к правлению. Халифом он стал совершенно неожиданно для себя, когда в сентябре 717 г. тяжело заболел Сулейман, старший сын которого недавно умер, а младший находился в походе на Византию, и было неизвестно, выживет ли он. Сулейман не решился передать власть своим братьям, с которыми находился в натянутых отношениях, а потому утвердил нейтральную кандидатуры – своего племянника Умара, на которого согласились и все присутствовавшие при умирающем халифе военачальники. В 26 лет он был назначен наместником Медины, Мекки и Таифа, что оказало решающее влияние на его характер. С переездом в Медину и изменением круга общения стал стремительно меняться и характер будущего правителя: общение с мединскими благочестивцами отвратило его от роскоши и зародило в нем идею приблизить мусульманскую общину к административно-правовой практике времен Мухаммада и первых двух халифов, т. е. столетней давности. Положение главы государства открыло для него возможности реализовать эти стремления в полной мере. Все события правления Умара описываются классическими арабскими историками как бы в двух параллельных линиях: военно-политической и духовно-аскетичной. Датировка же событий его правления во всех источниках от ранних Халифы и Йакуби до поздних ат-Табари и ал-Куфи существует лишь в пределах года хиджры, а потому имеются сложности даже с соотношением порядка событий его правления.

Умар стал правителем огромной державы, включавшей в себя Аравию, Египет, Северную Африку, земли нынешнего Пакистана, Афганистана, Средней Азии, Иран, Ирак, Закавказье и Испанию совершенно неожиданно для себя. Халифат вел активную военную экспансию: арабы вторгались и в Северный Китай, и на Северный Кавказ, и на Юг Франции. Наместники, вследствие сепаратных стремлений провинций и репрессивной политики ал-Валида и Сулеймана, были никак не связаны с местными элитами, но всем были обязаны лично поставившему их халифу. Главными же для Халифата были две проблемы: во-первых, рост налогового гнета порождал недовольство населения, перераставшее в мятежи (на примере саботажа мавлей-моряков во время Второй осады Константинополя это проявилось наиболее наглядно). Во-вторых, Халифат стал настолько большим, что количество неарабского населения сравнялось с количеством арабов вне Аравии – а потому всякий раскол, отсутствие единства внутри арабского меньшинства таило в себе угрозу стабильности. Недосдачи в казну, мятежи и ереси закрепили у Умара представление о том, что он лично ответственен за возвращение мусульманской общины на путь истинный и обязанность стать образцом идеального правителя. Став халифом, Умар отказался от прежнего роскошного образа жизни. Он покинул великолепный дворец омейадов и пожертвовал свое огромное состояние в казну халифата. Веселые застолья с поэтами, разговоры о женщинах и кулинарных изысках сменились степенными беседами о спасении души, на которых халиф делился своей скромной трапезой – хлебом с чечевицей и чесноком. Апогеем самоттречения правителя стал отказ от родовых поместий, которые, по его мнению, были незаконно приобретены его отцом и дедом, в т. ч. от земель в Хайбаре. Эти владения были возвращены законным владельцам, проклятия в адрес Али были отменены. Некоторые описания аскетичного образа жизни халифа, вероятно, являются поздними приписками – вроде той, где Умар не может выйти на встречу с народом из-за того, что его единственная рубашка не высохла после стирки – однако же по сравнению с ал-Валидом или Сулейманом новый халиф действительно стал образцовым.

Он показательно сместил с должности главу казначейства Египта, Усмана ибн Зайда за излишнюю жестокость. Показательно было то, что его не просто смесили, но приговорили к заключению в тюрьму в цепях, которые снимали только на время молитвы. Смещен был и наместник Абдалмалик ибн Рифа. По аналогичной причине был смещен и наместник Ифрикийи Йазид ибн Абу Муслим. Наиболее подробно описана борьба Умара за чистоту ислама – борьба с теми, кто искажал в его представлении нормы, установленные Пророком и первыми двумя халифами. Все распоряжения Умара носили точечный характер, к каждому наместнику халиф обращался с отдельными посланиями. Именно в его правление на государственном уровне зазвучали приказы «следовать Корану и сунне Пророка», запреты играть на музыкальных инструментах, запреты оплакивать мертвых и ряд иных, менее важных, но крайне строгих запретов. Из религиозных постановлений вытекали и экономические, наиболее известны из которых следующие: запрет наместнику отрубать руки должнику и распинать преступников без разрешения халифа; запрет вводить новые (не прописанные в Коране) налоги; запрет устанавливать единый харадж для земель с разным плодородием; запрет собирать харадж разновесными монетами. В продолжение той же практики возрождения норм раннего ислама была восстановлена налоговая неприкосновенность духовенства и религиозных учреждений; христианам и иудеям как людям Писания было разрешено составлять завещания в пользу единоверцев; незаконно захваченных в плен иностранцев возвращали на родину. Постановления халифа доходили до мелочей: был установлен предельный вес верблюжьего вьюка, запрещено бить животных кнутом с металлическим наконечником, запрещено сажать по берегам Нила деревья (чтобы не мешали тянуть суда бечевой), запрещено писать документы размашисто (в целях экономии папируса).

Отдельно стоит вопрос о благотворительности правителя: ранние историки вроде Халифы и Йакуби описывают ее скупо (увеличение выплат на 10 дирхемов, содержание столичного лепрозория времен ал-Валида, ремонты дорог времен ал-Валида), однако поздние постепенно повышают планку благотворительности. И если не слишком-то поздние историки ат-Табари и ал-Куфи указывают на приказ халифа прощать долги нищим и разорившимся, а так же своеобразные приемы в стиле «дня открытых дверей» у халифа, то более поздние историки возводят его благотворительность в абсолют. Будто бы долги всех жителей Халифата гасились из специального фонда, созданного лично Умаром, так что нищих не осталось вовсе, чиновничий произвол исчез совершенно, а всякий обиженный мог лично и в любой день прийти на прием к нему – и халиф внимательно выслушивал все жалобы такого свойства.