ГРИН Грэм

английский писатель, романист и очеркист. Вырос в семье школьного учителя, окончил Бэллиол-колледж Оксфордского университета. Публиковался с 1925 г., как романист дебютировал в 1929 г. («Человек внутри»). Был штатным сотрудником «Таймс», вел литературную колонку в журнале «Спектейтор», где являлся до 1940 г. и постоянным кинообозревателем. С середины 1930-х гг. много путешествовал (Африка, Мексика), публикуя книги путевых заметок и собирая материал для романов, действие которых происходит в местах, досконально им изученных в качестве журналиста. С появлением в 1940 г. романа «Сила и слава», в котором изображена Мексика периода революции 1916 г., сопровождавшейся жестокими гонениями на Католическую Церковь и разгулом насилия, возникает понятие Гринландии как особой территории, где с наглядностью проступают доминирующие черты исторического опыта ХХ в., времени социальных катастроф, грандиозных по своему масштабу и обнаживших истинную природу общественных отношений, как и характер ценностных ориентаций самого человека. Сам Грин считал, что Гринландия – изобретение поверхностных интерпретаторов его творчества, которые замечают только повторяющиеся сюжетные ситуации и постоянное возвращение к одному и тому же типу центрального персонажа: им оказывается «вконец опустившийся эмигрант, ставший алкоголиком, часами просиживающий под пальмами, изредка посещающий местный бордель, осознающий, что он забыт и людьми и Богом». Однако в действительности Гринландия – термин для обозначения нескольких лейтмотивов, прошедших через творчество писателя. Они связаны с категориями греха и искупления, приобретающими для Грина особую важность, начиная с «Брайтонского леденца» (1938), где впервые дала себя почувствовать католическая духовная ориентация автора, а также с вызывающими его устойчивый интерес понятиями жалости или сострадания ближнему как двух типов этической позиции личности, которая и на себе ощущает бремя экзистенциального одиночества в окружающем ее мире. Сострадание как способность понять и разделить чужое бедствие противостоит у Грина жалости, остающейся только снисхождением к жертве, – коллизия, на которой построены несколько его романов, в особенности «Суть дела» (1948), книга, вобравшая в себя впечатления военных лет, когда писатель был сотрудником дипломатической миссии в Сьерра-Леоне (как выяснилось впоследствии, он был тесно связан с английской разведкой, что нашло отражение в затронувшем те же самые этические конфликты «Человеческом факторе», 1978). Тот же нравственный императив соучастия, так как современный мир исключает позицию постороннего для людей с гуманистическим или религиозным сознанием, побуждал Грина много раз обращаться в своих книгах к изображению событий, происходящих в горячих точках планеты, которые географически удалены от сравнительно благополучной Европы. Как пристрастный наблюдатель, для которого локальные политические распри становятся дополнительным свидетельством реальной общечеловеческой значительности интересующих Грина моральных постулатов, он описывал хронику освободительной борьбы Вьетнама против французских колонизаторов («Тихий американец», 1955), события в Бельгийском Конго («Ценой потери», 1961), в центрально-американской стране, где действуют ультралевые вооруженные группы, подчинившие свою революционную программу тактике террора («Почетный консул», 1973). Хроника событий, сообщающая фабульное напряжение всем этим книгам, важна Грину прежде всего как повод для осмысления центральных этических конфликтов его творчества. Они стимулируют размышления о приверженности добру, пусть обреченному перед лицом торжествующей бесчеловечности или холодной прагматики, о вере, чаще всего неспособной служить надежной опорой в условиях, когда достоинство человека растоптано и унижено, но тем не менее остающейся предпочтительнее безверия и цинизма, о том, оправдано ли само согласие героев жить, когда реальность настолько уродлива, а их положение в мире практически безнадежно. Выросший на книгах Дж. Конрада и приверженный созданной этим прозаиком литературе «экзистенциального приключения», Грин почти неизменно заставлял своих персонажей искать «путей бегства» (так озаглавлена автобиографическая книга, 1980) от «скуки», под которой им понималась бесцветная и стерильная повседневность общества, основывающегося на выдохшейся либеральной традиции. Католицизм, который никогда не был у Грина последовательным, притягивал его тем, что пробуждал «способность к ощущению вины и к ее преодолению». Герои, испытав это чувство вины как за собственные человеческие слабости, так и за радикальное несовершенство Творения, испытывают себя соприкосновением с действительностью, в которой «царят несправедливость, жестокость и ложность», ценя опыт приобщения к ней, поскольку «тут можно любить человека почти так, как его любит Бог, зная о нем самое худшее». Эта идея определяет и проблематику, и построение действия в «Комедиантах» (1966), где описывается Гаити времен диктатуры Ф. Дювалье и развернута полемика персонажей о возможности или недостижимости свободы этического выбора перед лицом тирании, стремящейся поставить под контроль даже самые сокровенные сферы человеческого существования. Свои художественные произведения Грин разделял на «серьезные» и «развлекательные» – в зависимости от того, насколько важна острота интриги, требующей использования ходовых повествовательных приемов, позаимствованных из популярных жанров (мелодрама, политический боевик, детектив). Однако художественные решения, обычно предполагающие присутствие парадокса, который может приобретать и трагический характер, по существу, совпадают в книгах, относимых автором к разным категориям. Идентична и основная проблематика прозы Грина, которая независимо от особенностей жанра (комический роман нравов, как «Путешествия с тетушкой», 1969, притча с элементами травести и классического сюжета, как «Монсеньор Кихот», 1982, и др.) остается повествованием с резко выделенной моральной проблематикой, определяющейся поисками смысла и оправдания жизни в век этической апатии и прогрессирующей дегуманизации. Утверждая, что он подчинил свою писательскую деятельность противоборству диктатурам, Грин имел в виду и диктат наиболее распространенного в его эпоху скептичного умонастроения, которое он считал отказом от моральной озабоченности, а тем самым – отречением от высших обязанностей литературы. Динамичные, изобилующие острыми поворотами действия романы Грина уже с 1930-х гг. привлекали внимание кинематографистов. Среди экранизаций его прозы выделяются ленты с участием О. Уэллса, Э. Тейлор, Р. Бертона и других звезд Голливуда. Фильм К. Рида «Третий человек» (1949), сценарий которого написал по собственному роману сам Грин, стал событием в истории британского кинематографа. Грину принадлежат несколько сборников рассказов, пьесы, составившие особый том (1985), книги для детей и подростков. Особую часть наследия Грина составляют многочисленные эссе, нередко служившие предисловиями к подготовленным им литературным антологиям и изданиям классиков. Всю свою писательскую жизнь Грин оставался верен публицистике и документалистике, создав серию книг, в которых осмыслены многие злободневные коллизии современного мира (книга о всевластии мафии на французской Ривьере «Я обвиняю», 1982, книга о борьбе за передачу Панамского канала правительству Панамы «Знакомство с генералом», 1984, и др.).

• Несчастье, как и набожность, может войти в привычку.
• Любовь выдумали трубадуры в XI веке.
• Слава – самое сильное возбуждающее средство.