ТИРТЕЙ

древнегреческий поэт, элегик. Античные источники называют его местом рождения, наряду со Спартой, Афины или Милет. Легенда гласила, что он был хром и преподавал в афинской школе. Во время II-й Мессенской войны спартанцы получили из Дельф предсказание, что они победят только тогда, когда их вождем станет афинянин. Неприязненно настроенные к Спарте афиняне прислали Тиртея в качестве вождя. Но его физические недостатки заслонил его поэтический талант. Своими элегиями он поднял спартанцев на борьбу, и они покорили свободолюбивых мессенцев. В настоящее время считается, что его родиной все же была Спарта. Поэтому он мог так хорошо понимать ее дух и потребности. Легенды о рождении в Милете или Афинах объясняются как традиционным ионийским диалектом его элегий, так и тем фактом, что никогда позже Спарта не породила ни одного поэта. Элегии Тиртея делятся на пять книг. Сохранилось примерно 150 стихов. Большую их часть составляют воинские элегии, где он говорит о славе, которую добывает смелый воин при жизни и после геройской смерти, а затем противопоставляет этой картине унизительную судьбу побежденных, скитания лишенных крова и родины. Он дает также тактические указания. В самой длинной элегии он размышляет над иерархией ценностей в жизни человека, и превыше всего – превыше физической силы и побед на играх, выше красоты, богатства, власти и всего остального – он ставит воинскую доблесть, которая одна только достойна мужа. Все, что он пишет в итоге сводится к одному: стремлению несгибаемо стоять в первом ряду и, хотя бы ценой жизни, сразиться за победу. Об этом же он говорит, вспоминая прошлое Спарты, когда в элегии, названной древними Эвномия, прославляет ее государственное устройство, нерушимое и прекрасное, ибо оно установлено согласно пророчеству Аполлона Дельфийского. В элегиях Тиртея, в отличие от Илиады Гомера, уже не столь важна слава отдельной личности, героя, блестящие подвиги которого отодвигают в тень всех остальных, а в большей степени речь идет о формировании боевого единства, где личность связана с остальными, и только жертва, принесенная на алтарь общего дела заслуживает бессмертной памяти. Таким образом, он указывает на переход от героической родовой этики к новой, подчиняющей личность государству. Язык и стиль поэта близки к эпической традиции. В сохранившихся фрагментах мы видим многочисленные словесные пересечения с поэмами Гомера. Мотивы воинских элегий напоминают о Каллине.