ПИРОСМАНИ Нико

грузинский художник-самоучка, представитель примитивизма. В 1870 г. умер его отец, вскоре после этого мать и старший брат. Мальчик, единственный из семьи, остался жить в селе Шулавери у последней работодательницы отца, вдовы бакинского фабриканта Э. Калантаровой. В семье Калантаровых с перерывами провел около пятнадцати лет, сначала в Шулавери, потом вместе с сыном Эпросине Г. Калантаровым в середине 1870-х гг. переехал в Тифлис. Научился читать по-грузински и по-русски, но не получил никакого формального образования. Несколько месяцев был в обучении ремеслу в типографии, затем ушел оттуда и жил в доме Э. Ханкаламовой (сестры Калантаровых), затем у ее брата. Предположительно в 1876 г. на короткое время возвращался в Мирзаани к сестре и работал пастухом.

Понемногу учился живописи у странствующих художников, расписывавших вывески лавок и духанов. В середине 1880-х гг. вместе с художником Гиго Зазиашвили, также самоучкой, в Тифлисе открыл мастерскую декоративной росписи. По легенде, первую вывеску они выполнили бесплатно, а других заказов не получили. В 1890 г. поступил на работу тормозным кондуктором на железной дороге. Неоднократно был оштрафован за различные нарушения, и 17 января 1894 г. уволился по собственному желанию. Выходное пособие вложил в молочную торговлю, и вместе с компаньоном Димитрой Алугишвили открыл молочную лавку, для которой нарисовал две вывески «Белая корова» и «Черная корова». Сам, однако, особенного интереса к торговле не проявил, многократно покидал лавку, ездил в Мирзаани к родственникам. В конце 1890-х гг. Алугишвили выдавал ему по рублю в день на проживание. Примерно в 1900 г. закончил занятия торговлей и начал зарабатывать себе на жизнь живописью.

С 1895 г. активно занимался живописью, создавая вывески для торговых заведений и декоративные панно. По большей части писал красками собственного изготовления на клеенке. Материала не было, и художник начал писать на том единственном, что находилось всегда под рукой в каждом, даже самом дешевом духане, – на простой клеенке, снятой со столика. Потом он применил этот прием и для портретов. Как художник до 1912 г. не имел никаких контактов с представителями художественного мира Тбилиси. До конца жизни большую часть времени жил в полной нищете, ночевал в подвалах. Летом 1912 г. его творчество заметили и начали пропагандировать футуристы, близкие к кругу М. Ларионова – братья поэт Илья и художник Кирилл Зданевичи, а также их друг, художник М. Ле-Дантю. К. Зданевич приобрел у него большое количество картин, многие художник выполнил на заказ. 10 февраля 1913 г. И. Зданевич опубликовал в газете «Закавказская речь» статью о творчестве Пиросманашвили под заглавием «Художник-самородок». 24 марта 1913 г. в Москве на Большой Дмитровке открылась выставка живописи художников-футуристов «Мишень», где, наряду с произведениями известных художников, в первую очередь Ларионова и Н. Гончаровой, были выставлены и несколько картин Пиросмани. В июле 1913 г. в тифлисской газете «Закавказье» Е. К. Псковитинов напечатал еще одну статью о Пиросмани. Одновременно творчеством Пиросмани заинтересовались молодые грузинские художники Давид Какабадзе и Ладо Гудиашвили, а вернувшийся после учебы в Германии Давид Шеварднадзе начал собирать коллекцию его произведений.

В августе 1914 году после начала войны в Российской Империи был введен сухой закон. Положение Пиросмани, существенной частью дохода которого было изготовление вывесок для питейных заведений, существенно ухудшилось. 5 мая 1916 г. в мастерской К. Зданевича в Тифлисе прошла однодневная выставка произведений Пиросманашвили. Она имела относительный успех, и в 1916 г. было решено пригласить Пиросманашвили во вновь созданное Общество грузинских художников. Он стал относительно популярен, все более широкая публика в Тифлисе стала интересоваться его живописью и собирать его картины. Это, впрочем, почти не сказалось на финансовом состоянии художника. Скончался от голода и болезни.