21.02.2011 Ю.А.Белецкий
Последняя тайна Гитлера
Мы вернемся к борьбе Гитлера за власть, то стоит обратить внимание – нацистская партия сперва отвоевывала свои позиции на демократических выборах. Упорно, шаг за шагом. Хотя каждый искушенный человек знает, что выборы в любых демократических государствах
На календарях было 20 ноября 1922 г… Помощник американского военного атташе в Германии капитан Трумен Смит, приехавший из Берлина в Мюнхен, нашел адрес – Георгенштрассе, 42. Его уже ждали. После долгой беседы капитан составил подробный меморандум о том, что он услышал: “… Парламент и парламентаризм должны быть ликвидированы. Он не может управлять Германией.
Только диктатура может поставить Германию на ноги… Будет лучше для Америки и Англии, если решающая борьба между нашей цивилизацией и марксизмом произойдет на немецкой земле, а не на американской или английской…” [10]. Человека, с которым встречался Трумен Смит, звали Адольф Гитлер. Хотя в 1922 г. он был еще практически “никем”. Один из лидеров крохотной партии в несколько тысяч человек. Такие партии в послевоенной Германии плодились сотнями. Возникали, пытались заявить свои программы и так же легко распадались. Но все же американский офицер получил чей-то приказ, ехал из Берлина в Баварию, тратил время, деньги, составлял отчет! То есть, Гитлера заметили. Обратили на него внимание. Кто?…
После Мировой войны одержали верх не сторонники “нового мирового порядка”, а те силы, которые считали, что и “старый порядок” вполне хорош. Подобные деятели были не только в Европе, их хватало и в США. Зачем тратить силы и средства, чтобы лезть к мировому господству, если можно просто наживаться и хищничать в свое удовольствие? И когда политика Вильсона провалилась, к власти в Америке дорвался кабинет Гардинга, самое скандальное правительство в истории США. За президентом стояла “банда Догерти” – группа воротил из штата Огайо [66]. Первыми же актами нового правительства были отменены все антимонопольные ограничения, существовавшие в американском законодательстве. И деляги навалились выжимать “навар” еще не за счет других государств, не за счет чужих народов, а за счет собственного.
Те, кто протащил к власти Гардинга, подавали пример. “Серый кардинал” при президенте, Гарри Догерти, занял пост министра юстиции, расставлял на “теплые места” своих друзей. Провел “сухой закон”, ставший благодеянием для мафии – как раз тогда она развернулась в США в полную силу, получая огромные прибыли от нелегальной продажи спиртного. А министр юстиции греб прибыли, установив плодотворные контакты с мафией. При участии ставленников Догерти Фолла, Форбса, Миллера были разворованы нефтяные резервы военно-морского флота США, фонд помощи ветеранам, фонд имущества иностранцев [66].
Безобразия были слишком уж крутыми даже для американского общества. Росло возмущение. Но правление Гардинга продолжалось всего два года, 2 августа 1923 г. он скоропостижно скончался. По официальной версии – от пищевого отравления. Этому никто не верил, тем более что вскоре, и тоже по неясным причинам, приказали долго жить оба свидетеля его смерти, жена и врач. Но скандалы настолько всех достали, что о президенте не жалели. Его биограф С.Г. Адамс писал: “Кончина Гардинга не была безвременной трагедией. Он умер вовремя”. Новый президент Кулидж удалил из правительства самые одиозные фигуры. Они попали под суд, но отделались легко – штрафами, небольшими сроками заключения или оправдались по недостатку улик. Что объяснялось очень просто: среди их сообщников и главных свидетелей разразилась настоящая “эпидемия” самоубийств и несчастных случаев. В общем, те, кто знал лишнее, тоже “умерли вовремя”.
Усилиями Кулиджа и его преемника Гувера власть вернула себе более-менее приличное лицо. Но крупные корпорации по-прежнему действовали фактически бесконтрольно. Как констатировали американские историки А. Невис и Г. Коммаджер, “правительство удалилось из бизнеса, но бизнес вторгся в большинство направлений политики и формулировал их”. Однако верхушку американского бизнеса возможности “рулить” собственным правительством и качать прибыли из собственных сограждан уже не удовлетворяли. Эта верхушка уже вошла во вкус участвовать в международных делах. И не только в делах Азии или Латинской Америки, она настойчиво лезла в Европу.
Причем “закулису” США интересовали те государства, которые могли служить противовесом старым центрам мирового бизнеса и политики, Англии и Франции. Так, наш “знакомый” Отто Кан, вовсю наводивший “дружбу” с СССР, взялся финансировать фашистский режим Муссолини, убеждал других банкиров, что “американский капитал, инвестированный в Италии, найдет безопасность, поощрение, возможности и вознаграждение” [158].
В демократических “разоблачениях” получила распространение версия, будто военному возрождению Германии помог Советский Союз [57]. Версия это чисто пропагандистская. Ранее говорилось, что сотрудничество между рейхсвером и Красной армией действительно существовало – немцам оказывали помощь в подготовке военных кадров, предоставляли им полигоны для совместных испытаний техники. Но помочь вооружить Германию Советский Союз никак не мог, его промышленность и научный потенциал были еще слишком хилыми. Дело обстояло наоборот, германские фирмы Круппа, “Рейнметалл” и др. выполняли советские военные заказы, продавали патенты, технологии (и неплохо на этом зарабатывали).
А вот американцы очень даже поспособствовали, чтобы немецкая промышленность не развалилась в послевоенных кризисах, сохранила и повысила свой потенциал. В августе 1924 г. вопрос о положении Германии был рассмотрен на Лондонской конференции стран Антанты. Представители США и Англии настояли, что огромные репарации, которые немцы платят Франции, мешают восстановить экономику Германии, а это ведет к нарастанию революционной опасности. Был принят американский план Дауэса, смягчивший схемы погашения репараций и предусматривающий выделение для Германии крупных кредитов.
В реализации плана приняли участие финансовые столпы США – Морган, Барух, Кан, Мельхиор, Рокфеллеры, Диллон. Для этих операций был специально создан “Интернешнл Аксепатнс банк”, председателем его правления стал еще один наш “знакомый” – Пол Варбург. А главным его партнером в Германии выступил, как нетрудно догадаться, Макс Варбург. Он как раз в это время, в 1924 г., вошел в генеральный совет Рейхсбанка (т.е. германского Центробанка). И значительная часть займов потекла через его гамбургские банки.
Для американских банкиров и предпринимателей выгода этих операций состояла не только в получении процентов. Они успешно внедрялись в немецкую экономику. Компании “Дженерал электрик”, “Истмен-кодак”, “Дженерал моторс”, “Стандарт ойл”, “Форд”, “Интернэшнл телефон энд телеграф корпорейшн” и др. становились совладельцами германских предприятий, создавали с немцами совместные фирмы. Поэтому дела с Германией ширились и развивались. Когда программа плана Дауэса была исчерпана, был принят новый план Юнга…
Но в 1929 г. в самой Америке разразился кризис. Причиной его был анархический разгул финансово-промышленных олигархий. В условиях промышленного бума (во многом оплаченного ворованным русским золотом) воротилы бизнеса не стеснялись изобретать любые способы увеличения прибылей. И была развернута мощная пропаганда “общества равных возможностей” – рядовым гражданам внушалось, что путь ко всеобщему обогащению лежит через покупку акций. Таким образом любой американец станет совладельцем предприятий, банков, железных дорог, шахт, со временем акции будут расти в цене, увеличивая капитал хозяина… Реклама акций захлестнула страну. Их скупкой заразился весь народ, в них вкладывались все свободные средства.
Чтобы набрать побольше акций, люди закладывали дома и имущество, влезали в долги под жалованье за несколько лет вперед. И биржевые спекуляции приняли такой размах, что даже акции вполне респектабельных фирм перестали по сути отличаться от “финансовых пирамид” – в ходе спекуляций и перепродаж накручивалась стоимость, намного превышающая реальное обеспечение. А в целом на массе акций, оседающих во владении граждан и организаций, по мере вздувания их биржевой стоимости накапливался гигантский фиктивный капитал, не обеспеченный ничем. Что и привело к “черному вторнику” 23 октября 1929 г., когда система дала первую трещину, и мыльный пузырь этого фиктивного капитала сразу лопнул.
Правительство США еще и усугубило катастрофу, отказавшись от какой бы то ни было федеральной помощи населению – как объяснил президент Гувер, “чтобы не оскорбить духовные чувства американского народа”. Видимо, оскорбить духовные чувства олигархов он не опасался, так как казенные средства вовсю использовались для дотаций, чтобы поддержать их компании [66]. А в это время сотни тысяч семей разорялись, оставались не только без работы, а вообще без жилья и средств к существованию. Ночевали в скверах, в поисках заработка кочевали по стране, впрягаясь в тележки, нагруженные пожитками. Километровые очереди выстраивались в местах раздачи благотворительной похлебки … Из США кризис перекинулся и на другие государства. Началась общемировая Великая Депрессия. И особенно болезненной она стала как раз для Германии, слишком тесно связанной с американским капиталом. Лопались банки, закрывались предприятия, количество безработных в 1931 г. достигло 3 млн., а к весне 1932 г. подскочило до 6,5 млн.
Но Великая Депрессия принесла огромные выгоды американской “закулисе” – той самой группировке крупнейших банкиров, которая выступала сторонниками “нового мирового порядка”. Мало того, современными американскими исследователями доказано, что эта же группировка организовала кризис! В 1985 г. в США вышла книга известного политолога и историка Р.Эппернона “Невидимая рука или введение во взгляд на историю как на заговор” — которая для понимания процессов ХХ в. оказывается такой же важной, как исследование Саттона о финансировании тузами Уолл-стрита революции в России.
Эппернон приводит многочисленные факты свидетельствующие об истинной подоплеке Великой Депрессии. Выясняется, что ряд олигархов – Барух, Диллон, Варбурги и др. позаботились своевременно избавиться от акций, вкладывая капиталы в недвижимость, золото и пр. И в самый день “черного вторника” Бернард Барух, привел на Нью-Йоркскую биржу своего друга, Уинстона Черчилля. Похоже, чтобы продемонстрировать собственное всемогущество – начало катастрофы мирового значения.
В США эта катастрофа помогла сторонникам “нового мирового порядка” привести к власти своего ставленника – Франклина Делано Рузвельта. Он был одним из выдвиженцев Вильсона. Причем главными режиссерами его предвыборной кампании в 1933 г. снова стали Барух и полковник Хаус. Организовали ее опять безупречно. Рузвельта, как в свое время и Вильсона, представили защитником прав “маленького человека” – в противовес олигархам. Хотя все было наоборот. В окружении нового президента оказались все те же “старые лица”. Правда, Хаус при Рузвельте прежнего всемогущества не достиг, он вскоре умер. Но Барух стал его главным экономическим советником. Пол Варбург успел отойти в мир иной – но вместо него в “мозговой трест” Рузвельта вошел его сын Джеймс Пол Варбург. А главным советником по военным вопросам стал генерал Дж. Маршалл – который и при Вильсоне командовал американскими контингентами в Европе. В “команду Рузвельта” вошли и другие деятели из “команды Вильсона” – Уильям Буллит, Уильям Липпман, Джон Грю, Гарри Гопкинс, Джон Форстер Даллес, Аллен Даллес.
Рузвельт назвал свою программу “Новый курс”, перекликаясь с вильсоновской “Новой свободой”. И под флагом антикризисных мер начал радикальные реформы – причем в значительной мере использовался опыт большевиков в России. Были вдруг закрыты “на каникулы” все банки. Значительно расширялись полномочия Фелеральной резервной системы. У населения в принудительном порядке скупалось золото и серебро – за обесценившиеся бумажные доллары. Вводилось планирование и подобие экономической диктатуры, этим занялся Барух. А дальше пошли манипуляции с денежной массой, с ценными бумагами.
И в итоге получилось, что “Новый курс” разорил американцев не менее капитально, чем Великая Депрессия! Группировка финансовой “бесовщины” попросту ограбила Америку! Но и установила в ней собственный диктат. Эта группировка разорила сторонников анархического “старого мирового порядка”. Скупила обесценившиеся акции различных компаний. Отныне 14 из 14.100 американских банков контролировали 25 % капиталов…
Немногие понимали, что произошло. Понял, например, конгрессмен Луис Мак Федден, заявивший: “В Соединенных Штатах устанавливается мировая банковская система”. Он приходил к выводу, что “денежные и кредитные ресурсы США отныне полностью контролируются банковскими группами – группой Фёст Нэшнл банк Дж.П. Моргана и Нэшнл сити банк Куна-Лоеба…” Мак Федден пытался выдвинуть обвинения против выигравшей группировки олигархов – оценивал, что только из государственных средств она грабанула 80 млрд долл. Но… тут же и приказал долго жить. Два покушения на него были неудачными, а потом он скоропостижно скончался после банкета. Судя по всему, был отравлен. Да, крупнейшие транснациональные корпорации начали устанавливать свой “новый мировой порядок”. Начали пока что с Соединенных Штатов…
Одной из первых внешнеполитических инициатив Рузвельта, как и Вильсона, стало улучшение отношений с большевиками. Правда, американские банкиры и без того сохраняли с ними прекрасные отношения. Бывшие партнеры Шиффа из “Кун и Лоеб” Отто Кан, Варбурги, контактов с Москвой не прерывали, продолжали финансировать проект “Хазарии”, предоставляли займы для первых пятилеток. Это было очень выгодно, надежно – Советский Союз расплачивался всегда, независимо от своих внутренних трудностей. А сразу после избрания Рузвельта в Вашингтон пожаловал советский нарком иностранных дел Литвинов, и после переговоров последовало официальное признание СССР американским правительством. Теперь те же банкиры могли получать свои выгоды открыто, не утруждаясь поисками обходных путей.
Однако Великая Депрессия имела еще один важнейший результат. В Германии кризис, безработица и нарастание недовольства помогли привести к власти Гитлера. Впрочем, это осуществилось не сразу. Продвижение будущего фюрера велось исподволь, постепенно. Вернемся хотя бы к описанной в начале главы встрече ефрейтора Гитлера с капитаном Труменом Смитом. Конечно, капитан, помощник военного атташе – невелика шишка. Но стоит учесть, что по “дипломатической традиции” помощники атташе всегда занимались делами разведки. И явно “антидемократические” идеи Гитлера о ликвидации парламентаризма офицера державы, провозглашавшей себя “оплотом демократии”, почему-то не отпугнули.
Известным американским исследователем Дж. Халльгартеном был обнаружен и опубликован документ о еще одной любопытной встрече. В сентябре 1923 г. посла США в Германии Хьютона посетил немецкий угольный и металлургический “король” Стиннес. В частности, он говорил: “… Надо найти диктатора и дать ему необходимую власть. Этот человек должен говорить понятным народу языком, и такой человек уже есть. В Баварии началось большое движение…” Описывался и путь привода к власти: “Президент назначит диктатора, который покончит с парламентским режимом. С коммунистами безжалостно расправятся, и в Германии воцарится порядок. Тогда США смогут без опаски вкладывать капиталы в немецкую промышленность” [10]. Спустя десять лет реализуется именно этот механизм.
Бывший канцлер Германии Брюнинг в своих мемуарах, которые он разрешил опубликовать только после своей смерти, сообщал: “Одним из главных факторов в восхождении Гитлера… было то обстоятельство, что он начиная с 1923 г. получал крупные суммы из-за границы”. От кого? И через кого? Один из исследователей, М.Голд, в своей работе “Евреи без денег”, вышедшей в 1945 г. в Нью-Йорке, указывал, что и здесь был замешан Макс Варбург, обеспечивая связи с американскими банкирами и нефтяными компаниями.
Но в непосредственных контактах с нацистами Варбурги и другие прежние спонсоры большевиков не “светились”. Зачем повторяться? И трудно ли было найти другие связующие звенья? Одним из них стал Ялмар Горацио Грили Шахт. Отец его был гражданином США, крупным предпринимателем. Кстати, в этой книге уже неоднократно упоминался адрес – Бродвей, 120. 35-этажный небоскреб в Нью-Йорке, где располагался банкирский клуб, где по странному “совпадению” находились офисы Вениамина Свердлова, Сиднея Рейли, Вайнштейна, размещались компания Отто Кана и другие фирмы, замешанные в делах русской революции. По еще одному “совпадению” Вильям Шахт, папаша Ялмара, компаньон фирмы “Энкуитабл Лайф Ашшуренс”, участвовал в строительстве этого самого здания на Бродвей-120 и являлся его совладельцем [158]. Ох, тесен мир!
В США у Ялмара Шахта жило много родственников, три дяди, братья. Сам он стал банкиром в Дрездене, потом перешел на государственную службу, имперским комиссаром по валюте, вместе с американскими и германскими банкирами участвовал в разработке плана Дауэса. В 1920-х гг Шахт каким-то образом оказывается рядом с Гитлером, становится одним из главных его финансовых опекунов. Другим его опекуном выступил Вильгельм Кепплер. Владелец 50 % акций заводов фотопленки “Один-верке”. А вторая половина акций принадлежала американской фирме “Истмен-кодак”. С 1931 г. Кепплер стал главным экономическим советником Гитлера.
Наконец, рядом с будущим фюрером нарисовалась фигура Курта фон Шредера. Представителя еще одной мощной международной финансовой семьи. Шредеры (или Шрёдеры) происходили из гамбургских банкиров. Естественно, были связаны с Варбургами – которые считались “королями” Габмурга, без связей с ними в этом городе действовать было проблематично. В XIX в. Шредеры открыли банк “Scroders” в Лондоне – и он быстро стал одним из солиднейших и преуспевающих банков в Англии. А затем и в США был открыт банк “J. Henry Scroder Bank & Trust Go”. Шредеры были в родстве с банкирскими кланами Маллинкродтов, Бишофов, Кляйнвортов, связаны и с Морганами, Рокфеллерами. Ну а упомянутый Курт фон Шредер, владелец кельнского банка “Штайн”и член правления ряда крупных фирм являлся вдобавок зятем Рихарда Шницлера, основателя и хозяина знаменитого химического концерна “ИГ Фарбениндустри”. Который состоял в картельной связи с рокфеллеровской компанией “Стандарт ойл”. Словом, куда ни кинь, мы всюду натыкаемся на “американский след”!
Между прочим, если уж говорить о “совпадениях”, то можно назвать еще несколько. Один из компаньонов Ялмара Шахта, Эмиль Виттенберг, тесно сотрудничал с Олафом Ашбергом, вместе с ним входил в совет директоров “Роскомбанка”, через который шла утечка ценностей из России. А с концерном “ИГ Фарбениндустри” вовсю вел дела Вениамин Гомберг – братец многократно нам встречавшихся “литагента” Александра Гомберга и Сергея Гомберга (Зорина). Но это уж так, к слову пришлось. Пути “закулисы” неисповедимы…
Если же мы вернемся к борьбе Гитлера за власть, то стоит обратить внимание – нацистская партия сперва отвоевывала свои позиции на демократических выборах. Упорно, шаг за шагом. Хотя каждый искушенный человек знает, что выборы в любых демократических государствах – штука очень и очень недешевая. Но усилиями теневых “друзей” к финансированию нацистов были подключены многие германские фирмы. В 1926 г. Гитлер дважды встречался и выступал перед тузами немецкой промышленности, в Эссене и Кенигсвинтере, в 1927 г. по просьбе угольного “короля” Кирдорфа написал брошюру “Пути к возрождению”, где изложил свою программу для делового мира. Она была издана, но, в отличие от “Майн кампф”, распространялась в узком кругу, именно для делового мира.
А “отмывочной” структурой, через которую прокачивались деньги нацистам, стала партийная “касса взаимопомощи”. Ведали ею Гесс и Борман, теоретически она предназначалась для выплат штурмовикам, пострадавшим в драках или арестованным, но касса имела “юридическое лицо”, официальные банковские счета, и принимала частные “пожертвования” – ну мало ли кто захочет помочь покалеченным? И суммы переводились такие, что на предвыборные кампании всегда хватало.
Среди спонсоров были не только немцы. Американский историк Л.Лохнер называет британского нефтяного магната Детердинга, чьи субсидии Гитлеру достигли 10 млн. марок, английского “газетного короля” лорда Ротермира. Рурские промышленники, поддерживая нацистов, тесно контактировали с “Экономической лигой Англии” (организацией ряда солидных предпринимателей). Р.Геснер указывает, что щедрую помощь нацистам оказали австрийские Ротшильды, Фриц Мандель. А посольство США в Берлине 23 сентября 1930 г. доносило в госдепартамент: “Нет сомнения в том, что Гитлер получает значительную финансовую поддержку от крупных промышленников… В последнее время складывается впечатление, что влиятельные финансовые круги оказывали и оказывают на канцлера давление, чтобы предпринять эксперимент и допустить нацистов к власти… Как раз сегодня получены сведения из обычно хорошо информированных источников, что представленные здесь различные американские финансовые круги проявляют большую активность именно в этом направлении” [10].
Бесценное свидетельство, причем исходящее от самих же американцев. Да, как раз с 1930 г. наряду с парламентскими методами стала внедряться другая тактика. Давление на президента Гинденбурга и на канцлера, в то время Брюнинга, чтобы отдали власть нацистам. И, как видим, занимались этим не только немецкие, но и представленные в Германии “американские финансовые круги”. Брюнинг тоже сообщает об этом в своих мемуарах. Пишет, что к нему и президенту обращалась “группа крупных предпринимателей”. Имен он не называет, но упоминает, что эта группа посещала посла США в Берлине М. Секетта.
А в 1931 г. Гитлер поручил своему экономическому советнику Кепплеру организовать кружок видных предпринимателей, которые будут консультировать партию по всем экономическим и финансовым вопросам. Германских, только германских предпринимателей! Но ведь и Кепплер был связан с американцами, а кроме него, в кружок по инициативе самого Гитлера вводятся Шахт, Шредер, входит Хельферих, представляющий немецко-американскую фирму “Эссо”, Бингель – глава связанного с американцами концерна “Сименс-Шуккерт” и др. Ну а 19 ноября 1932 г. крупнейшие немецкие промышленники и банкиры уже начинают не просить, не предлагать, а решительно требовать, они подают коллективную петицию Гинденбургу, настаивая, чтобы передать власть Гитлеру. Среди подписавших – те же Шредер, Кепплер и т.д.
И 4 января 1933 г. не где нибудь, а на вилле Шредера происходит секретная встреча Гитлера с недавним рейхсканцлером (и личным другом Шредера) фон Папеном. На ней оба политических деятеля и банкир все обсудили, обговорили. И как раз здесь было заключено соглашение о конкретных условиях передачи власти. 28 января престарелый и впадающий в маразм Гинденбург по уговорам Папена отправил в отставку правительство Шлейхера и назначил рейхсканцлером Гитлера…
На 5 марта были назначены выборы в рейхстаг, и уж с деньгами для предвыборной кампании у Гитлера никаких проблем не возникло. В конце февраля Шахт созвал совещание финансистов и промышленников, и за несколько минут было собрано 3 млн марок. Нацисты одерживают победу, а сам Шахт становится президентом Рейхсбанка.
По сути хозяйство-то ему досталось ох какое незавидное! Долги Германии иностранцам составляли около 19 млрд марок, а вместе с зарубежными вложениями в немецкую промышленность – 23,3 млрд. Каждый год Германия должна была выплачивать только по процентам 1 млрд. То есть, захомутали ее крепко. Но Шахт в мае отправляется в США. Встречается с президентом, его советниками, министрами, тузами Уолл-стрита. Произносит речи, убеждая их, что “нет в мире более демократического правительства, чем правительство Гитлера” [139]. В Германии уже сгорел рейхстаг, царит террор, громят не только коммунистов, но и другие партии, штурмовики убивают политических противников, создают концлагеря. Однако американские правители и банкиры с какой-то стати “верят” Шахту, выделяют дополнительные займы.
А в июне тот же Шахт приезжает на международную экономическую конференцию в Лондоне. Встречается с директором английского банка Норманом, и от британцев тоже получает заем, почти миллиард фунтов. Его называют “финансовым чародеем”, и он действительно творит “чудеса”. Ну подлинные “чудеса”! Шахт добивается сокращения, а потом вообще прекращения платежей по старым займам! Раз – и все. Уж кто-кто, а западные банкиры всегда очень скрупулезно относились к долгам (например, о долгах царского правительства почти сто лет помнили). Теперь же не пойми с какой стати вдруг соглашаются простить немцам миллиарды…
А в августе 1933 г. на прием к Гитлеру прибывает первая делегация крупных дельцов США. Глава фирмы “Интернешнл телефон энд телеграф корпорейшн” Состенес Бенн и уполномоченный этой компании в Германии Генри Манн. Фирма уже вела дела с немцами, совместно с “Сименс-Шуккерт” основала свои филиалы “Лоренц” и “Стандарт электрик”. Протокол встречи исчез бесследно. Но известно, что по рекомендации советника Гитлера Кепплера Бенн ввел в правление своих германских филиалов все того же банкира фон Шредера и доктора Вестрика. После чего концерн “Стандарт электрик” получил выгодные военные заказы, а “Лоренц” приобрел 28 % акций заводов “Фокке-Вульф”, которые вскоре начнут штамповать боевые самолеты…
Спрашивается, ради чего Запад предпринимал такие усилия и затраты? Из ненависти к коммунизму, как сообщают советские источники? Впрочем, не только советские. На лозунгах “опасности большевизма” играли и нацисты. Шахт, Розенберг, Гугенберг разработали и представили в Лондоне меморандум, доказывая, что спасти Европу от этой опасности может лишь Германия, если позволить ей вооружиться. Но в том, что Гитлеру отводилась роль орудия только против коммунизма, позволительно усомниться. В 1920-х правительство Веймарской республики доказывало то же самое, что и Шахт с Гугенбергом – просило смягчить версальские условия, чтобы противостоять “красной угрозе”. Но не добилось ничегошеньки, а Гитлеру сразу давались любые поблажки…
Причина была другой. Американская “закулиса”, делая ставку на Рузвельта, устанавливала “новый порядок” в США – а дальше его требовалось распространить на весь мир. Но для этого требовалось сокрушить сторонников “старого порядка”, европейскую “закулису”. Сделать это было можно руками Гитлера.
Разумеется, чрезмерное усиление Германии было для заокеанских теневых кругов тоже нежелательно. Но против этого существовало надежное, уже испытанное средство. Столкнуть немцев с Россией. Потом, после того, как погромят Европу.
Данный текст является отрывком из книги Валерия Шамбарова - «Антисоветчина, или Оборотни в Кремле». По словам автора, она является «логическим продолжением» его предыдущей книги «Нашествие чужих, или заговор против Империи» и рассказывает об операциях западных правительств, транснациональных корпораций и спецслужб, результатом которых стало крушение СССР. Книга вышла недавно в издательстве «Алгоритм»
19.02.2011 Носовский Сергей Павлович
Еврейская проститутка подтолкнула Гитлера к Холокосту
Психиатр, возглавляющий группу исследователей психического расстройств бывшего нацистского лидера, главы Третьего рейха Адольфа Гитлера выдвинула теорию, согласно которой мимолетная встреча с еврейской проституткой могла привести Гитлера к идее Холокоста.
По мнению ученых, девушка легкого поведения могла заразить Гитлера сифилисом, отчего тот мог сойти с ума.
В докладе представленном группой специалистов говориться, что психические и неврологические расстройства на продвинутых стадиях заболевания вполне могли привести Гитлер к идее уничтожения евреев.
Психиатр Бассем Хабиб, ведущий медик группы утверждает: "слухи о том, что у Гитлера был сифилис, подтверждены дневниковыми записями, сделанными его личным врачом".
"В случае рассмотрения жизни Гитлера через призму диагностики сифилиса, мы увидим, как инфекция превращается в заболевание, которое отделяет его от людей, опустошает его тело и ум. Вероятно именно болезнь виной тому, что он разработал план Холокоста", - подчеркивает Хабиб.
По некоторым историческим свидетельствам (в частности тем на которые опирались в своих исследованиях Хабиб и его группа) Гитлер заразился сифилисом от еврейской проститутки в Вене в 1908 году.
19.02.2011 Носовский Сергей Павлович
Йозеф Хайнц
Нескромное состояние Гитлера
"Фюрер всецело занят судьбой нации, у него нет личной жизни", -трубила нацистская пропаганда. После смерти "скромного и бескорыстного слуги немецкого народа" оказалось, что у Гитлера была не только личная жизнь, но и личное состояние, размеры которого до сих пор подсчитаны весьма приблизительно.
Согласно классической версии, в молодости Гитлер "хлебнул лиха". По его собственным воспоминаниям выходило, что
"в юности голод был моим постоянным спутником, а во время учебы в Вене мне пришлось познать нищету и жизнь без крыши над головой".
Австрийскому историку Анне Зигмунд удалось выяснить некоторые подробности из жизни диктатора, и многие из них, мягко говоря, не совсем соответствовали действительности.
Например, она обнаружила, что предки будущего вождя немецкой нации влачили отнюдь не то жалкое существование, на которое постоянно жаловались. Мало того, начинающий художник - будущий фюрер - ежемесячно получал от родственников 1584 кроны (примерно 1800 евро в нынешнем эквиваленте). "Бомжевал" в Вене бедняга в одном из лучших и благоустроенных общежитий Вены при академии живописи. В это престижное учреждение не редко наведывался с визитами сам австрийский император Франц-Иосиф.
В мае 1913 года Гитлер перебрался в Мюнхен, где снял вскладчину с венским приятелем Рудольфом Хойслером маленькую комнату на третьем этаже дома на Шляйсхаймер-штрассе 34 за три рейсмарки в неделю.
Впоследствии, многие в этом обстоятельстве часто усматривали признаки нетрадиционной ориентации фюрера. Но, ради справедливости, стоит заметить, что и поныне многие студенты в Германии в целях экономии поступают также.
С началом войны Адольф Шикльгрубер записался в баварский полк связи. Несмотря на войну, получил два отпуска, которые опять же, по собственным воспоминаниям потратил на знакомство с берлинским музеям и собраниями. Однако, доктор Зигмунд нашла доказательства, что ни в какие музеи диктатор не ездил, а проводил отпуска у родни в деревне. Тяге к высокому будущий вождь предпочел домашнее мясо и деревенское пиво, ведь тогда он еще не был вегетарианцем. После войны ефрейтор Шикльгрубер вновь вернулся в Мюнхен. На сей раз, он поселился ближе к центру, но денег в это время у него действительно не было, как и большинства немцев в послевоенной Германии. Ему даже перестали отпускать в долг в расположенной по соседству дешевой пивной.
Партия как средство обогащения
B сентябре 1919 года Гитлер вступает в члены Германской Рабочей Партии DAP (Deutschen Arbeiertparteil). Через несколько месяцев, в феврале 1920 года, Гитлер становится лидером партии, которая к этому времени уже именуется НСДАП (Nationalsozialistische Deutsche Arbeitparteil).
Партийная касса была пуста, денег не хватало даже на постоянное помещение. Первый офис был в одном из залов пивной "Штернекерброй", хозяин которой симпатизировал нацистам. Несмотря на отсутствие финансов, первое, что сделал новый руководитель пропагандистского отдела НСДАП - выбил для себя персональную ставку за публичное выступление – 200-250 рейсмарок - в зависимости от продолжительности. В 1921 году он уже разъезжал на автомобиле класса люкс марки Сельве. На машине Гитлер колесил из города в город, произнося иногда по несколько речей в день, то ли из ненависти к евреям и коммунистам, то ли из любви к "презренному металлу".
Уже тогда начинающий политик попал в поле зрения немецких налоговиков. В 1921 году Второе финансовое управление Мюнхена потребовало от Гитлера раскрыть его доходы.
Будущий отец и совесть нации, убедил контролеров в том, что "гол, как сокол". В духе Остапа Бендера он сообщил, что роскошный автомобиль для него не роскошь, а средство передвижения, к тому же это не его, а партийное.
В 1923 году за участие и организацию "Пивного путча" руководитель НСДАП попадает в тюрьму на пять лет. Там он написал свою знаменитую "Майн Кампф", после чего налоговая инспекция надолго определила Гитлера в писатели: "Адольф Гитлер – писатель. Место жительства: тюрьма Ландсберг".
В 1925 году, еще не выйдя из тюрьмы, Гитлер за 26 тыс. рейхсмарок купил "Мерседес" со специальным оборудованием. Финансовое ведомство направило ему письменный запрос: "Любезно просим Вас сообщить источник средств для покупки легкового автомобиля". На что Гитлер также письменно ответил: "Я взял ссуду в банке. Машина – орудие труда". Свое имущество Гитлер описал следующим образом: "Письменный стол, две простые полки с книгами".
По воспоминаниям современников, после выхода из тюрьмы Гитлер был совершенно не похож на воздержанного и аскетичного революционера, коим его рисовали впоследствии.
Помимо роскошного "Мерседеса", будущий диктатор приобрел смокинг и цилиндр. В таком виде руководитель рабочей партии любил блеснуть в аристократических салонах, благо финансовые дела неудавшегося художника резко пошли в гору.
Помимо гонораров за свои выступления и статей в партийной газете "Фелькишер беобахтер", были в арсенале вождя и другие ноу-хау. Например, каждый член НСДАП обязан был приобрести экземпляр "Майн Кампф". Кроме того, партийный лидер, получал отчисления от партийной кассы. Позднее став скромным вегетарианцем, фюрер запретил публиковать фотографии того периода.
Заслуженный неплательщик Германии
В апреле 1945 года в берлинском бункере Гитлер написал: "Все свое имущество – я оставляю партии. Если ее не будет, то государству. Если не будет государства, то в моем решении не будет необходимости". Правда, это не мешало Гитлеру уклоняться от выплаты налогов этому самому государству в течение всей жизни.
В общей сложности фюрер сутяжничал с финансовыми инспекторами 8 лет, постоянно оспаривая решения налоговиков с 1925-го по 1932-й год. Например, он отказался заплатить начисленные 600 тысяч рейхсмарок в немецкую казну, однако пунктуально выплачивал церковный налог и налог на любимую собаку Блонди. Что касается подоходного налога, то он договорился с финансовым ведомством лишь о графике будущих платежей. Таким образом, к 1933 году его налоговый долг казне вырос до 400 тысяч рейхсмарок (что эквивалентно сегодня сумме в 10,58 миллионов долларов США).
При этом испытывающий на бумаге финансовые стеснения партийный бонза в 1929-м году вновь сменил место жительства, переехав в фешенебельный район Мюнхена, сняв огромную квартиру площадью 317 кв.м по адресу Принцрегентрлатц 16. Он мог позволить себе платить за нее ежемесячно 4200 рейхсмарок в год, (для сравнения, преподаватель университета зарабатывал ежегодно 4800 марок.).
В этой квартире он был прописан на момент смерти. В ней же18 сентября 1931 застрелилась его племянница Гелли Рубаль.
До 1945 года в ее комнате стоял портрет, и ежедневно сменялись цветы. Каждый год на Рождество Гитлер приезжал в Мюнхен и на сутки запирался в ее комнате.
Через год после прихода нацистов к власти высший чиновник финансового ведомства заменил в налоговом деле Гитлера слово "писатель" на "рейхсканцлер" с припиской: "Тем самым фюрер освобождается от налогообложения". Так Гитлер стал единственным гражданином Третьего Рейха освобожденным от уплаты налогов.
В должности рейхсканцлера состояние Гитлера стало расти астрономическими темпами. Помимо зарплаты в 44 тысячи марок (что в 300 раз больше средней зарплаты рабочего), диктатор имел множество других источников пополнения собственного кармана.
Например, все молодожены Германии в качестве свадебного подарка получали гениальное творение своего канцлера - "Майн Кампф". В результате, только за 1933 год на продаже "Майн кампф" Гитлер заработал миллион и 232 тысячи рейхсмарок.
Не менее миллиона принесли фюреру гонорары от его автобиографии. Он получал отчисления от каждой проданной почтовой марки с его изображением, каждой фотографии.
Но это была лишь верхушка айсберга. Настоящим клондайком для фюрера стали пожертвования частных лиц. Сколько точно средств получил лидер нацистов от аристократии и предпринимателей до прихода к власти не известно, так как "меценаты" не очень то афишировали размеры своей благотворительности. Позднее был официально учрежден специальный фонд "Пожертвования немецкой экономики Адольфу Гитлеру". Распоряжаться деньгами фонда могли только Гитлер и его личный секретарь Мартин Борман. Сумму даров в фонд никто серьезно не подсчитывал, но по самым скромным оценкам он составлял не менее 700 млн. рейсмарок (3 млрд. долларов).
Собиратель сокровищ Европы
Фюрер любил выглядеть в глазах народа скромным тружеником. В 1939 году, незадолго до начала Второй мировой войны, Гитлер обронил – "люди не должны знать, кто я есть на самом деле".
После взятия Парижа, Гитлер привез Еве Браун простую пудреницу – газеты, захлебываясь, писали о высоких моральных качествах вождя и его избранницы.
За кадром осталось, что помимо безделицы, девушка получила в подарок виллу в престижном районе Мюнхена, собственный самолет, "Мерседес" и один из первых "Фольксвагенов".
Не будучи официально фрау Гитлер, Ева Браун компенсировала свое двоякое положение по-женски - покупками. Она покупала любые драгоценности, платья шила у самой дорогой берлинской портнихи, белье ей привозили из Парижа, туфли из Флоренции. Она никогда не просила у Гитлера денег, вождь нации всегда безропотно подписывал ее счета или просто клал ей в сумочку пачку стомарковых банкнот.
Кстати еще раньше, вскоре после прихода к власти в 1933 году, Гитлер приобрел частный дом для отдыха в одном из самых живописных уголков немецких Альп – знаменитое "Орлиное гнездо". Через два года начались работы по расширению и укреплению альпийской резиденции. К началу Второй мировой войны расходы достигли полумиллиарда рейхсмарок, а домик отдыха превратился в комплекс зданий, напоминавший неприступную крепость.
Порядка 20 млн казенных рейхсмарок фюрер потратил на обустройство еще одной своей резиденции в Позе. До 1945 года проект реставрации замка, построенного императором Вильгельмом II, держался в тайне. Чтобы активизировать строительные работы, Гитлер из собственных средств выделил аванс в 2 млн рейхсмарок, что в пересчете на современные деньги (в зависимости от методики) составляет от 10 до 16 млн евро.
Другой пламенной страстью Адольфа Гитлера было искусство. Идеей фикс для него стало создание музея Фюрера в австрийском городе Линце, неподалеку от которого прошло его детство. Основой коллекции должно было стать личное собрание Гитлера.
Как ни парадоксально, в осуществлении этого замысла фюреру горячо помогал убежденный антифашист Ганс Поссе. В 1939 году, его - самого молодого директора за всю историю Дрезденской галереи - уволили за антинацистские высказывания.
Диссидент-музейщик ожидал неминуемого ареста, но вместо этого последовало неожиданное приглашение к рейхсканцлеру. В приватной беседе фюрер поделился с Поссе идеей создания лучшего в мире музея. Музейщик не смог противостоять искушению и, получив карт-бланш из рук диктатора Поссе, наводнил своими агентами всю Европу. Его люди просеивали все военные трофеи, имущество не успевших сбежать евреев и музейные фонды захваченных стран. Упор, в соответствии с вкусами Гитлера, делался на старых, известных мастеров. Никаких импрессионистов и авангардистов.
Особенно ценил фюрер символические предметы, поддерживающие идею реванша за Первую мировую войну. Такова, например, история знаменитого "Гентского алтаря" Ван Эйриков. В XIX веке Германия смогла купить лишь створки от алтаря, но после Версаля была вынуждена отдать их бельгийцам в счет контрибуции. Теперь Гитлер вместо створок подарил стране целый алтарь.
Некоторые ценности, правда, покупались, но по демпинговым ценам. Так австрийский граф Церник, вдруг возгорелся желанием продать Гитлеру картину Вермеера "Художник в мастерской" за миллиард и 75 миллионов, хотя до этого отклонял гораздо более выгодные предложения: за несколько месяцев до сделки американский коллекционер предлагал за картину почти в четыре раза больше - 6 млн., но получил от ворот поворот. Наследники графа после войны пытались отсудить картину обратно, утверждая, что на владельца оказывали давление, но суд не внял их доводам.
Когда в 1942 диссидент Поссе умер от рака горла (коллекционеры мрачно шутили - подавился добычей), за его гробом шла вся верхушка Третьего Рейха во главе с Геббельсом.
Наследие национал-социализма
В 45-м Рейх пал, а его основатель застрелился в берлинском бункере, оставив после себя разрушенную Европу и многомиллионное состояние. Любопытно, что права на личное имущество Гитлера до сих пор юридически принадлежат Баварии, главный город которой - Мюнхен, диктатор называл "столицей движения".
"Действительно в Мюнхене, как в "столице движения", находились штаб-квартиры большинства нацистских организаций – от руководства партии вплоть до Национал-социалистического женского союза", - рассказал представитель Министерства финансов Баварии Юдит Штайнер. – "Здесь находилась собственность Гитлера, Германа и Эммы Геринг, Евы Браун, секретаря Гитлера Мартина Бормана, заместителя фюрера Рудольфа Гесса, руководителя СС Генриха Гиммлера, руководителя Гитлерюгенда Бальдура фон Шираха, фотографа Гитлера Генриха Хоффманна, и Юлиуса Штрайхера, издателя газеты Штурмер".
"Вся собственность ведущих нацистских функционеров после войны была конфискована. Но Бавария не сама присвоила себе эти права, а получила их от союзного командования, так как на момент смерти
Гитлер был прописан в Мюнхене. Поэтому все права на его личное имущество перешли Баварии, в том числе и права на издание "Майн Кампф".
Но говорить, что Бавария и поныне распоряжается нацистской собственностью нельзя", - настаивал Штайнер. – "Все конфискованное имущество сразу после войны было нациализировано, поэтому никто и никогда его отдельно не подсчитывал. Часть нацистской собственности была использована для выплаты компенсаций. До конца 1967 года отчужденное или украденное имущество стоимостью примерно в 620 млн. немецких марок было возвращено выжившим. Кроме того, на сегодняшний день Бавария выплатила почти 6 млрд. евро компенсаций. Культурные ценности были возвращены законным владельцам. Что же касается Майн Кампф, то Баварии действительно принадлежат права на ее издание. Мы принципиально не допускаем никаких перепечаток и придерживаемся в этом очень жесткой линии. Как правило, о перепечатке мы узнаем задним числом. Тогда мы информируем об этом министерство иностранных дел, которое делает представление соответствующей стране".
19.02.2011 Носовский Сергей Павлович
Рассекречены архивы с судьбой останков Гитлера
Девять неизвестных ранее документов из рассекреченных спецхраном лишь сейчас архивов ФСБ РФ, наследницы КГБ СССР, проясняют, что в конечном итоге стало с останками обгоревшего тела лидера Третьего рейха Адольфа Гитлера, пишет La Repubblica.
Было известно, что останки фюрера находятся у русских, но не было известно, как и когда от них избавились. Теперь два рассекреченных документа раскрывают тайну: останки Гитлера и его жены Евы Браун были эксгумированы 4 апреля 1970 года в Магдебурге, ГДР. На следующий день, неожиданно, была проведена кремация: в районе Шенбекка, в 11 км от Магдебурга. Пепел вместе с углями "были перемешены до состояния однородной массы, которая была собрана и высыпана в воды ближайшей реки". В протоколах не указывается, о какой реке идет речь, но в этом районе протекает Эльба, указывает итальянская газета.
Великим режиссером этого драматического и мрачного эпилога Второй мировой войны был Юрий Андропов, тогда еще глава КГБ, который в 1982 году после смерти Брежнева стал главой Кремля, продолжает издание.
Все началось 2 мая 1945 года, когда полковник Клименко, начальник отдела контрразведки СМЕРШ 79-го стрелкового корпуса, вместе с двумя немецкими "опознавателями" (некие Ланге и Шнайдер) составил акт, в котором говорилось, что в 17 часов того же дня были обнаружены обгорелые тела Геббельса и его жены. В течение двух дней русские безуспешно пытались найти тело Гитлера.
4 мая "в нескольких метрах (от места, где были найдены трупы Геббельса и его жены), в воронке от бомбы вблизи бункера Гитлера были обнаружены два трупа: один женский, другой мужской". Оба были "сильно обгоревшими и не поддавались опознанию без соответствующей экспертизы". Они находились "в воронке в трех метрах от входа в бункер и были присыпаны землей". Трупы были доставлены в отдел контрразведки СМЕРШ 3-й ударной армии. После окончания судебно-медицинской экспертизы все трупы были закопаны в районе города Бух.
Документ был назван "Агентурный фонд (Особый архив). Агентурно-розыскное дело на Адольфа Гитлера", Министерство государственной безопасности СССР, Центральный архив, АРХ номер 300919, том 1, протокол 10422 (архивирован в период 1948-1949 годов). В документе также написано: "В связи с передислокацией отдела контрразведки армии трупы были изъяты и перевезены сначала в район г. Финов, а затем 3 июня 1945 г. в район г. Ратенов, где и закопаны окончательно. Трупы находятся в деревянных ящиках в яме на глубине 1,7 метра. В западной части ямы находится также корзина с двумя трупами собак, принадлежавших Гитлеру и Браун Еве. Местоположение: 325 м от железнодорожного моста по лесной просеке от каменного столба с числом 111 – на северо-восток... до следующего столба – 55 метров... от этого столба строго на восток 26 м. Закопанная яма с трупами сровнена с землей. На поверхности ямы высажено из мелких сосновых деревьев число 111".
19.02.2011 Мартыненко Ольга
Публичное обвинение в гомосексуализме (или целенаправленное распространение слухов о нетрадиционной сексуальной ориентации объекта) активно использовалось в прошлом и продолжает использоваться для дискредитации определенных лиц. Так, например, в отношении Наполеона и Сталина выдвигались предположения об их "латентной гомосексуальности". Не так давно на страницах явно заказных книг подобные обвинения выдвинуты против Адольфа Гитлера и Виктора Суворова.
“Откровения” от левого космополита
или как на пасквиле обрести всемирную известность
“ Он прижал меня к себе и сказал: “Мими, любимая, дорогая, моя девочка” – и поцеловал меня. Я думала, я умру. Так я была счастлива.”
Из воспоминаний Марии Рейтер, 1959 г.
“Знаешь ли ты, Мицци, что мне часто хочется, когда одолевают хлопоты и неприятности, так хочется очутиться возле тебя и забыть обо всем. Конечно, дитя, ты так и не знаешь, как я тебя люблю. Твой Волк.”
Из письма Гитлера Марии Рейтер, 1926 г.
“Я бесконечно счастлива, что он меня так любит, и молюсь о том, чтобы так было всегда. Если он когда-нибудь перестанет любить меня, то моей вины в этом не будет.”
Из дневника Евы Браун, 18 февраля 1935 г.
Жил-был в Германии профессор. И заведовал он кафедрой новейшей и современной Истории Бременского университета. По вероисповеданию, как он сам признается в интервью испанскому изданию “La Vanguardia”, – не практикующий протестант; по политическим взглядам - левый либерал и космополит. Жизнь его была размеренной и монотонной: лекции, студенты, экзамены, поездки на уикенд к коллегам, пиво, телевизор, мечты о женщине (ибо в разводе с женой), случайный секс… А часы жизни отбивают уже шестой десяток лет. Вполне естественно в таком возрасте задуматься о смысле жизни, Вечности и о том, что оставишь после себя… Настоящему ученому есть что оставить! Перед современными историками открыты потрясающие возможности для исследования и осмысления (переосмысления) истории ХХ века. Первая мировая война; большевистская революция в России, красный террор и массовый искусственный голод (Голодомор); рождение фашизма и национал-социализма; Вторая мировая война; драматическая история Германии в послевоенный период и, наконец, объединение Германии; рождение и распад социалистического лагеря; распад СССР и т.д., и т.п. Или, например, проанализировать личные и политические мотивы Ленина, Троцкого, Сталина, Гитлера, Пол Пота в санкционировании массовых убийств. Да и всемирная история концентрационных лагерей до сих пор не написана! Здесь, опять-таки, преинтереснейшие личности поработали – Дзержинский, Менжинский, Френкель, Ягода, Ежов, Берия, Гейдрих, Гиммлер, Мюллер, Эйхман… Список далеко неполный, можно продолжить.
Поразмыслил наш профессор и понял, что заниматься серьезным исследованием и накладно и Нобелевскую премию не заработаешь, да и накопать можно такое (!)… за что в определенных кругах по голове не погладят, скорее – оторвут. А вот что-нибудь пасквильно-скандальное написать про известную историческую личность – и безопасно, и денежку заработаешь (как-никак прибавка к жалованью!), да и известность за пределами Германии приобретешь!
Оглянулся наш профессор, а зовут его Лотар Махтан (Lothar Machtan), вокруг и понял, что более подходящей кандидатуры для пасквиля, чем Адольф Гитлер (Adolf Hitler) ему не сыскать! Ну кто за покойника заступаться-то будет? А если, кто-нибудь и рискнет, то на защитника фюрера быстренько можно будет навесить ярлык “фашиста–неонациста”, и “антисемита” впридачу.
Victor-M. Amela: Гитлер был гомосексуалистом?
Lothar Machtan: Да, Гитлер был гомосексуалистом.
Victor-M. Amela: А Вы?
Lothar Machtan: Нет. Почему?
Victor-M. Amela: Вас смущает мой вопрос?
Lothar Machtan: Нет…, но какое это имеет значение?
Victor-M. Amela: А какой интерес имеет, был ли Гитлер гомосексуалистом или нет?
Lothar Machtan: Меня это очень интересует, как историка, потому что его гомосексуализм определил его общественную жизнь и дает объяснение его действиям в политической карьере. Это имеет историческую важность!
Victor-M. Amela: Каким был Гитлер?
Lothar Machtan: Гомосексуалистом, эго-маньяком, использовавшим преступные средства для достижения политически преступных целей.
Victor-M. Amela: Насчет гомосексуализма – это что-то новое...
Lothar Machtan: Потому что историки не придавали значения личным мотивам Адольфа Гитлера. Я же полагаю, что они важны, и предшествуют мотивам политическим. И я их изучил.
Victor-M. Amela: А какую роль играла Ева Браун (Eva Braun)?
Lothar Machtan: Роль ширмы “нормальности”, подруги, матери…. Секса не было. Гитлера страшили физические контакты с женщинами. Лени Рифеншталь (Leni Riefenstahl) рассказывала, что однажды Гитлер был готов ее обнять, но убрал руку и произнес: “Моя единственная невеста – это Германия” (Victor-M. Amela, "La Vanguardia", 2001).
Относительно ненависти Гитлера к евреям Махтан выдвигает следующий аргумент: в 1907 году (Гитлеру было 18 лет) разразился огромный скандал, когда Гарден (Harden), журналист-еврей, обвинил австрийского принца Ойленбурга (Eulenburg) в гомосексуализме и совращении кайзера – они были друзьями – нанеся тем самым вред Германии. Еврей Гарден оскорбил молодого австрийца Гитлера дважды: и как немецкого националиста и как гомосексуалиста.
Обвинение сформулировано четко! Проверим его обоснованность.
Линц, сентябрь 1905 года.
Юный Адольф Гитлер перенес легочную инфекцию и прикован к постели. Он мечтает поступить в Академию художеств в Вене. Но он поражен и другим недугом: Адольф влюблен в прекрасную девушку по имени Стефани. Несколько месяцев тому назад они повстречались, прогуливаясь по одной из красивейших улиц Линца – Ландштрассе. Это была любовь с первого взгляда, хотя они не обмолвились и словом.
Линц, май 1906 года.
Он страдает. Он очень несчастен, потому что избранница сердца игнорирует его. Стефани даже не улыбается Адольфу, а ведь совсем недавно она бросила ему цветок. Это случилось, когда Адольф прогуливался вместе со своим другом Августом Кубичеком. Они это делали почти каждый день в надежде встретить красивую блондинку, которая нередко выходила на прогулку вместе с матерью или в компании молодых офицеров. Однажды Стефани улыбнулась ему, но Гитлер не осмелился ни приблизиться, ни представиться ее матери.
Адольф посвятил Стефани бесчисленное количество любовных стихотворений, которые записывал в маленькую черненькую книжечку и читал потом своему другу Августу Кубичеку. “Гимны возлюбленной” гудели в ушах у Августа множество раз.
Своему другу Адольф поведал план – он украдет Стефани. Вскоре он отказался от этого плана и решил утопиться в Дунае. Прежде чем сделать это, он все же решил стать знаменитым художником и тем самым привлечь внимание Стефани.
Он написал ей только одно письмо, в котором объяснил, что он студент, обожает ее, и будет просить ее руки, как только окончит учебу.
При встречах Стефани избегает смотреть на него, что, впрочем, не мешает Адольфу подумывать о женитьбе. Он даже нарисовал план дома, в котором они будут жить. Часами он сидит у себя, любуясь цветком Стефани.
Вена, май–июнь 1906 года.
Гитлер осматривает достопримечательности города, посещает музеи. Не дождавшись вступительных экзаменов, откладывает их на следующий год и возвращается в Линц.
Линц–Вена, сентябрь 1907 года.
Гитлер едет в Вену, чтобы сдать вступительный экзамен в общую художественную школу Венской Академии изобразительных искусств. Вооружившись толстым пакетом рисунков, он отправился в путь, убежденный в том, что легко, играючи может сдать экзамен, но терпит неудачу и возвращается домой.
Линц, 22 октября – 23 декабря 1907 года.
Адольф и его сестры нанесли визит их домашнему врачу – еврею Эдуарду Блоху – в надежде узнать, как в действительности обстоят дела со здоровьем их матери. Блох ответил, что в ткани много метастаз и посоветовал лечение йодоформом – рискованный, болезненный и дорогой вид терапии. Но единственный, который, по мнению Блоха, давал Кларе ничтожный шанс на выздоровление. Адольф и его сестры сразу заплатили 59 крон за йодоформ, выплату своего гонорара врач предложил отсрочить до конца курса лечения. Лечение не помогло, и ранним утром 21 декабря 1907 года Клара умерла.
Приехавший выписать свидетельство о смерти доктор Блох встретил у смертного одра Адольфа Гитлера. Бледный, утомленный после бессонной ночи молодой человек держал в руках альбом с эскизами и с последним рисунком, на котором была изображена его умершая мать. “За всю свою карьеру я ни разу не видел кого-либо так убитого горем, как Адольф Гитлер”, – вспоминал впоследствии доктор.
Похороны состоялись 23 декабря.
После рождества Гитлер и его сестры поехали к семейному врачу, чтобы оплатить счет. Эдуард Блох нанес Кларе Гитлер 77 визитов, во время 47 из них он обрабатывал рану, чаще всего йодоформом. За это он требовал заплатить ему 359 крон, 59 из которых были оплачены. Это были большие деньги для семьи. С другой стороны, Блох требовал намного меньше, чем запросили бы другие врачи. В Линце у него была репутация милосердного врача, который навещал больных за небольшие деньги, а иногда и вовсе бесплатно. Врач всю свою жизнь вспоминал, как Гитлер тихо склонился над ним и тихо сказал: “Я всегда буду вам благодарен”. Блох считал позже, что Гитлер сдержал это свое обещание. “Я находился в очень выгодном положении, такие льготы, по моему мнению, не были даны ни одному другому еврею во всей Германии или Австрии”, – писал он, находясь в эмиграции в США, в американский журнал “Кольейрс” (Hamann B., 1996).
1938 год радикально изменил жизнь 66-летнего врача. Его практика была закрыта, дочь и зять бежали в Америку. Блох доверился Гитлеру, который назвал врача своим товарищам по партии в Линце “благородным евреем”. Гитлер сразу отреагировал на просьбы о помощи бывшего лечащего врача своей матери. Он поставил Блоха под защиту Гестапо, пока формальности по выезду из страны не были завершены.
Вена, февраль 1908 года.
После урегулирования дел, связанных с наследством, Гитлер едет в Вену, где живет на Штумпергассе, 29 со своим другом из Линца Августом Кубичеком.
Из воспоминаний Кубичека: “Дела у моего друга обстояли так: книги, все снова и снова книги! Я не могу себе представить Адольфа без книг. Дома он складывал их вокруг себя. Он всегда должен был иметь возле себя книгу, которая его интересовала. Даже если он читал не именно ее, она должна была быть возле него. Если он уходил из дому, хоть одна книга была у него под рукой. Иногда взять книгу с собой становилось для него проблемой. Тогда он отказывался лучше от природы, чем от книги. Книги были его миром. В Линце он записался в три библиотеки, чтобы можно было достать любую нужную книгу. В Вене он использовал библиотеку так усердно, что однажды я его серьезно спросил, намерен ли он прочитать всю библиотеку, за что он на меня лишь грубо набросился. Однажды он взял меня с собой в библиотеку и повел в большой зал. Я был поражен этими громадными штабелями книг во всю стену и спросил его, каким образом в этом обилии книг находит он именно ту, которая нужна. Тогда он решил научить меня пользоваться каталогом...” (Цит по Мазер В., 1998).
Свидетельствует Йозеф Грейнер: “Гитлер зарылся в переводах древнегреческой и древнеримской литературы, например, Софокла, Гомера и Аристофана, а также Горация и Овидия. Особенно он любил мифы древнегерманской литературы, а содержание 25 000 стихов “Парсифаля” он запомнил лучше, чем... какой-нибудь профессор. Он болел всей душой за Мартина Лютера и за всю историю Реформации, а доминиканец Савонарола вызвал его живой интерес. Он знал о деятельности Цвингли в Цюрихе и Кальвина в Женеве, а учение Конфуция он прочитал, как и учение Будды. Об учениях Моисея и Иисуса, а также об истории возникновения иудейско-христианской веры он узнал из многочисленных книг и в связи с этим изучал также произведения Ренана и Розалти. Из классиков он читал Шекспира, Гете, Шиллера, Гердера, Виланда, Рюккерта и Данте, затем Шеффеля, Штифтера, Гамерлинга, Геббеля, Розеггера, Гауптмана, Зудермана, Ибсена и Золя” (Цит. по Мазер В., 1998).
Из показаний Тео Морелля, личного врача Гитлера, для протокола под названием “Психиатрические данные” (1945 г.): “Общее образование Гитлера характеризовалось отсутствием университетской подготовки, которую он, однако, компенсировал овладением большими знаниями при помощи чтения книг. Его знания и понятия, полученные в результате самостоятельной учебы, были ошеломляющими”. (Цит. по Мазер В., 1998).
Кстати, сохранившаяся личная библиотека Гитлера насчитывала более 2000 (!) книг.
Как видите, уважаемый читатель, в период 1905–1908 гг. Гитлер был увлечен романтической любовью к Стефани, заботится об умирающей матери и, несмотря на то что ее лечил врач-еврей, – “еврейский вопрос” его не тревожит. За ним не замечается антисемитских высказываний!
Более того, в своих воспоминаниях о венском периоде жизни (до 1913 года) Гитлер пишет: “Тон, в котором венская антисемитская пресса обличала евреев, казался мне недостойным культурных традиций великого народа. Надо мною тяготели воспоминания об известных событиях средневековой истории, и я вовсе не хотел быть свидетелем повторения таких эпизодов. Антисемитские газеты тогда отнюдь не причислялись к лучшей части прессы, – откуда я это тогда взял, я теперь и сам не знаю, – и поэтому в борьбе этой прессы против евреев я склонен был тогда усматривать продукт озлобленной ненависти, а вовсе не результат принципиальных, хотя быть может и неправильных взглядов.<…> В таком мнении меня укрепляло еще и то, что действительно большая пресса отвечала антисемитам на их нападки в тоне бесконечно более достойном, а иногда и не отвечала вовсе – что тогда казалось мне еще более подходящим”.
Но не только театр и книги увлекали молодого Адольфа и его друга Августа.
Театральная пьеса “Весеннее пробуждение” Франка Ведекинда побудила Гитлера и Кубичека пойти на экскурсию в квартал проституток. Они прошлись по Шпиттельберг-гассе, где у окон сидели полураздетые девушки. Друзья с отвращением отворачивались, чувствовали себя стесненно и попытались как можно скорее выйти на Вестбан-штрассе.
Ходил-ли Гитлер когда-либо к проституткам неизвестно. Некоторые исследователи, например Симон Визенталь, предполагали, что он заразился в Вене сифилисом от одной еврейской проститутки (Guido Knopp, 1997; Шааке Э., 2003). Всю свою жизнь он страдал от последствий этой венерической болезни и поэтому ненавидел евреев. Но доказательств данного тезиса представить не смог никто из исследователей биографии Гитлера!
(Улавливаете, уважаемый читатель, разницу между версиями Визенталя и Махтана о причинах антисемитизма Гитлера!)
Кстати, своему другу Кубичеку, Гитлер много раз рассказывал, что занятие проституцией является “позорным клеймом их времени”.
“Проституция является позором человечества, но устранить ее нельзя путем моральных проповедей, благочестивых пожеланий и т.д. Ослабить это зло, а затем окончательно побороть его можно только тогда, если для этого будет целый ряд предпосылок. Первейшей из них является возможность ранних браков. Главное, что нам нужно, это чтобы молодыми вступали в брак мужчины; женщина во всех случаях играет ведь только пассивную роль. Уже в одних поздних браках заложена неизбежность сохранения того института, который, как ни вертись, является настоящим позором для человечества, - института, который, что ни говори, совершенно не вяжется со скромной претензией человека называть себя образом и подобием божием” (А. Гитлер, Моя борьба).
Вернер Мазер, крупнейший биограф Гитлера, считает: “Историческое исследование в отношении связей Гитлера с женщинами до 1914 года вынуждено ссылаться на предположения, критерии которого оно не может признать основанием для надежных суждений. И все же эта ссылка (имеется в виду высказывание Гитлера 1 марта 1942 года в его штаб квартире о том, что он “узнавал от многих девушек, официанток прежде всего… часто задним числом”, что они были матерями внебрачных детей… – Б.К.), кажется, позволяет с большой долей вероятности признать, что Гитлер уже во время своего пребывания в Вене с 1908 по 1913 год встречался с девушками и женщинами для удовлетворения своих сексуальных потребностей.”
В августе 1914 года Гитлер уходит добровольцем на войну и до конца 1918 года находится на Западном фронте.
Гитлер остается загадкой для своих однополчан. Он храбрый боец, которому можно доверять. Но… он не посещает борделей и часто, забившись в угол, читает Гомера или Шопенгауэра. Иногда, не снимая каски сидит, задумавшись, и даже рвущиеся снаряды не могут вывести Адольфа из оцепенения.
Свою французскую возлюбленную Шарлотт Эдокси Алиду Лобжуа, рожденную 14 мая 1898 года на севере Франции в деревне Себонкур, Гитлер встретил впервые в апреле 1916 года в Премоне, на севере Франции. Она была самой привлекательной и женственной дочерью мясника Луи Жозефа Альфреда Лобжуа и его супруги Мари Флер Филомен Лобжуа (урожденной Кольпан). Воспитанная в родительском доме в антирелигиозном и вольнодумном духе, однако привыкшая к строгой дисциплине, молодая девушка переступила границы дозволенного, покинув родительский дом и уехав в Премон. На Рю де Серан, у друзей ее родственников, Шарлотт и познакомилась с Адольфом Гитлером. Ему было 27 лет, ей вот-вот должно было исполниться 18. Родственники, жившие на Рю де Женераль Тизон, развязали ей руки и не имели ничего против ее связи с усатым немецким солдатом. Она жила с Гитлером в гражданском браке в Премоне, последовала за ним до осени 1917 года в Фурне, Вафрен и Секлен на севере Франции (май, июнь и июль 1917 г.) и в Ардуа в бельгийской Фландрии, что однозначно доказано (Мазер В., 1998). Он каждому бросался в деревнях в глаза, потому что как связной жил исключительно на гражданских квартирах, в относительно свободное время возил с собой мольберты на своем служебном велосипеде, рисовал улицы и площади, церкви, руины, а на своих квартирах (так, например, в Ардуа) – иногда обнаженных женщин, сопровождал офицеров штаба на охоту, держался естественно, не по-солдатски, говорил на довольно хорошем французском и, разговаривая много с жителями, оставил о себе много воспоминаний.
Гитлер оставил после себя не только линцские, венские и мюнхенские мотивы и их художественную интерпретацию. Из юноши, который уже давно забыл юношеский предмет увлечения десятилетней давности “Стефани” в Линце, он превратился в мужчину, который не преклонялся уже перед женщинами и их красотой одними только взглядами. Шарлотт Лобжуа, свою возлюбленную, он рисовал в слишком открытой блузе, через которую была видна часть обнаженной груди. Гордость обладания на этой картине больше, чем можно предположить. Выразительные, большие, лукаво-вызывающие глаза являются центром притяжения на широковато-плоском лице пышногрудой возлюбленной, каштановые волосы которой покрыты красным платком со светлыми цветами. Взгляд и капризный, чувственный рот позволяют отнести изображение девушки 1916 года, выполненное Гитлером в той манере, которая была характерна в годы Второй мировой войны для фотокарточек и открыток, популярных прежде всего у американских солдат. В послевоенное время даже высказывались мнения, что этот портрет не принадлежит кисти Гитлера. Профессор Альфред Целлер-Целленберг написал 29 ноября 1977 года в экспертизе: “Я знаю портреты А. Гитлера очень хорошо. В достоверности картины “Шарлотт Лобжуа” не может быть никаких сомнений. Она принадлежит Адольфу Гитлеру”. Кстати, в 1919 году, будучи еще солдатом, Гитлер слушал в Мюнхенском университете лекции по истории, политике и экономической истории у Александра фон Мюллера, Карла фон Ботмера и Михаэля Горлахера и посещал семинары. В это время он представил для оценки видному академическому художнику Максу Цеперу, проживавшему в Мюнхене, некоторые из своих работ, прежде всего времен Первой мировой войны, не явившись лично на экзамен. Цепер был ошеломлен качеством картин Гитлера настолько, что обратился к своему коллеге, выходцу из Чехословакии, Фердинанду Штегеру, чтобы, на всякий случай, услышать его заключение. Профессор Штегер проверил рисунки Гитлера, акварели, картины, написанные маслом (ландшафты и портреты), и сделал заключение: “… совершенно незаурядный талант”. Аналогичным было заключение известного во всем мире художника-декоратора и режиссера Эдуарда Гордона Крейга после изучения картин Гитлера времен Первой мировой войны.
5 октября 1916 года Гитлер был легко ранен в бедро под Ле Баргюр, ровно пять месяцев спустя после его первой встречи с Шарлотт Лобжуа, и поступил в лазарет Красного Креста в Белице, вблизи Берлина. В свой родной полк и к своей возлюбленной Гитлер вернулся только 5 марта 1917 года, где для его полка начались в этот день позиционные бои: 27 апреля битва под Аррасом и 21 мая – под Ардуа. 17 сентября Гитлер был награжден военным крестом III класса с мечами.
С мая по июль 1917 года в Ардуа Гитлер был расквартирован у крестьянина Йозефа Гётхальса, и у него опять появилось относительно много времени для встреч с Шарлотт. Однажды на картине он особо зафиксировал дату (что он делал очень редко): 27 июня 1917 года, через 280 дней его возлюбленная Шарлотт Лобжуа, находясь в Секлене во французской Фландрии, родила сына Жана-Мари. Гитлер узнал об этом не позднее мая 1918 года. Но они уже не встретились и после отвода немецких войск в конце 1918 года Шарлот с сыном уехала в Париж.
Гитлер, однако, не забыл о своем сыне. После падения Франции он ездил 29 мая, 2 июня и 25 и 26 июня 1940 года в некоторые местности, которые назывались французами и бельгийцами непосредственной родиной возлюбленной Гитлера. Несмотря на прошедшие годы многие помнили Гитлера. Один из его квартиродателей (май, июнь, июль) в 1917 году, крестьянин Йозеф Гетхальс из Ардуа отвечал ему на вопрос 29 мая 1940 года, когда он еще раз посетил Ардуа, помнит ли он его: “Да, ты человек, который постоянно рисовал!” 19 июля 1940 года Гитлер приказал Гиммлеру найти его бывшую возлюбленную с ее сыном. После того как служба СД за границей нашла осенью 1940 года в Париже как бывшую возлюбленную Гитлера Шарлотт Лобжуа, так и ее сына Жана-Мари, они были допрошены в октябре 1940 года в парижском “отеле Лютеция”, в котором располагалась немецкая военная разведка, особым предупредительным образом, и молодой человек, которому в то время исполнилось 22 года, был подвергнут антропологическому обследованию. Никого из двоих Гитлер не захотел лично увидеть. Однако, как известно из достоверных источников, он несколько раз пытался с конца 1940-го по 1944 год взять к себе юного француза, отцом которого он себя признавал.
Сестра Евы Браун, Ильзе, убеждена, что Ева никогда не была осведомлена об этом эпизоде из прошлого Гитлера. “Если бы Ева это знала, – убеждена Ильзе Браун, – она бы наверняка уговорила Гитлера соответственно позаботиться о своем сыне и его матери”.
В течение нескольких лет после войны Гитлер как раз не казался своему ближайшему окружению, своим друзьям, товарищам по партии и противникам, с 1920 года человеком, которого они могут назвать “очень разборчивым”. Так, с начала двадцатых годов прошлого века он считается в Мюнхене ярко выраженным покорителем женских сердец и “королем Мюнхена”, у ног которого буквально лежат самые красивые и богатые женщины. Он сам рассказывает гостям в ночь с 16 на 17 января 1942 года в “Волчьем логове”: “Тогда я знал очень много женщин. Некоторые меня тоже любили”. У некоторых из его доверенных лиц после 1945 года, хорошо информированных в этом отношении, было намерение опубликовать интимные истории о многочисленных “любовных связях”, которые оставались не известными широкой общественности, и это говорит о многом. Ходили и сплетни… Летом 1921 года руководители НСДАП в окружении Гитлера шушукались, что у Гитлера еврейское происхождение. Прежний член НСДАП по имени Эрнст Эрешпергер написал листовку, к которой “Мюнхнер пост” добавила ироническое замечание в 10 строчек и напечатала. В листовке говорилось, между прочим: “Он (Гитлер) полагает, что пришло время внести в наши ряды раскол и разногласия по поручению его мрачных подстрекателей и этим выполнить поручение евреев и их пособников. И как он ведет эту борьбу? Чисто по-еврейски” (Мазер В., 1998).
Гитлер лично возбудил против газеты судебный иск, обвинив журналистов в фальсификации фактов и оскорблении. Суд признал иск Гитлера обоснованным и удовлетворил его. По вердикту суда газета вынуждена была уплатить 600 марок штрафа.
3 апреля 1923 года газета “Мюнхнер пост” писала, что “втрескавшиеся в Гитлера бабы” занимали или даже дарили ему деньги, а также “делали взносы не только наличными”.
Обвинять Гитлера в гомосексуализме никому не приходило в голову. Вся эта грязь появилась уже после его смерти.
Представляет интерес высказывание Эмиля Мориса: “Мы вместе ходили по девочкам. Я следовал за ним как тень” (Ган Н., 2003).
Объем данной статьи не позволяет даже кратко рассказать о всех женщинах, которые добивались любви Гитлера и имели у него успех. Роковая любовь приводила и к попыткам самоубийства… Любовную связь с Гитлером как причину попыток самоубийства назвали венка Суси Липтауэр (землячка фюрера), леди Юнити Митфорд (одна из шести дочерей лорда и леди Рэдслейд), Марта Додд (дочь американского посла в Берлине), Мария Рейтер (Кубиш).
Мария Йозефа Рейтер, которую в семье называли “Мими”, родилась 23 декабря 1909 года в Берстесгадене. Семья относилась к сословию мелких буржуа. Мария окончила семилетнюю школу в родном городке, и родители решили продолжить обучение способной дочери в уважаемом учебном заведении – лицее для девочек “Английские фрейлины” (Englischer Fraulein), в самом знаменитом паломническом местечке Германии в 60 километрах к северу от Берхстесгадена. Период с 1923 по 1925 год Мария Рейтер провела в Альтеттинге, ей очень нравилась учеба в интернате. Внезапная трагедия в семье нарушила ее учебные планы. У матери Марии обнаружили злокачественную опухоль гортани, потому она нуждалась в постоянном уходе. Шестнадцатилетней девушке пришлось примириться со сложившейся ситуацией, полностью посвятив себя домашним делам и уходу за безнадежно больной матерью.
Первая встреча состоялась в парке Берхстесгадена, где местной общиной были установлены скамейки для отдыхающих. Мария играла с овчаркой по имени Марко, принадлежавшей зятю. Поклонившись Анне (старшей сестре Марии), Гитлер вежливо попросил разрешения присесть рядом. Он быстро нашел сердечный тон и подходящую тему разговора – о преимуществах и недостатках различных пород собак. Беседа длилась около часа. Сестры, вспомнив рассказы брата из Мюнхена, спросили Гитлера о его заточении в Ландсберге. Гитлер, смеясь, перевел разговор на другую тему и предложил Марии прогуляться с ним. Анна извинилась и сказала, что неприлично так скоро после несчастья в семье идти гулять по Берхстесгадену с незнакомым мужчиной, тем более намного старше ее. Вежливо распрощавшись с сестрами, Гитлер вернулся в отель “Deutsches Haus”, где он снимал комнату с начала 1926 года.
Через два дня Макс Амман принес Марии официальное приглашение на нелегальное собрание НСДАП. Ради этого вечера Мария сменила траурное одеяние на более яркое платье. “Когда я в тот вечер прихорашивалась перед зеркалом, то, конечно думала о том, что увижу господина Гитлера… Я надеялась, что он каким-то образом все же считает меня духовно созревшей девушкой, ведь иначе он не пригласил бы меня на это собрание, где речь пойдет только о политике. Наверное, во мне было что-то, что привлекало такого взрослого, опытного мужчину, как господин Гитлер…” (Зигмунд А.М., 2005).
После партийного собрания Гитлер и Макс Амман проводили сестер Рейтер домой. В доме сестры Марии, в так называемом берхстесгаденском кавалерском доме, вся компания затем пила чай. Прощаясь, Гитлер попытался поцеловать Марию.
Были еще встречи, выезды на пикники… Пикники – с дамами и без – были слабостью Гитлера. Он никогда не упускал возможности устроить пикник, даже позже, когда он стал человеком, имя которого знала вся страна, и даже во время предвыборных поездок по стране.
“За Бишофсвизеном (близ Берхстесгадена), там, где начинаются чудесные лесные склоны, машина Гитлера остановилась. Он хотел прогуляться со мной немного по лесу…” – вспоминала Мария Рейтер об этом эпизоде своей жизни, который закончился первым поцелуем. Гитлер назвал девушку своей “лесной феей”, “затем прижал меня к себе и сказал: “Мими, любимая, дорогая, моя девочка” – и поцеловал меня. Я думала, я умру. Так я была счастлива” (Зигмунд А.М., 2005).
Эта история любви продолжалась в письмах.
И вновь, и вновь они встречались… Идиллия длилась до лета 1927 года. Потом Гитлер прекратил встречи с Марией. Причиной же такого странного поведения Гитлера послужило анонимное письмо, полученное мюнхенским отделением партии, за которым, очевидно, стояла госпожа Ида Арнольд (подруга Эмиля Мориса). В этом письме председатель НСДАП обвинялся в “развратных действиях в отношении несовершеннолетней”. “Сексуальному маньяку” угрожали заявлением в полицию! Поскольку Гитлер был освобожден из тюрьмы условно-досрочно, то он хорошо знал, что ему, как иностранцу, при новом приговоре грозит долголетнее заключение в тюрьме с последующим выдворением из страны. “Всего одна неосторожность – и я на шесть лет в тюрьме!”
Гитлер отреагировал мгновенно и довольно жестоко – он отказался от подруги, которой написал короткое прощальное письмо.
Мария Рейтер предположила, что Гитлер выбрал себе новую подругу из круга своих поклонниц и решила уйти из жизни. Она попыталась повеситься, но ее обнаружил зять и спас в последний момент.
Но Гитлер не забыл Марию. Политик, как и прежде, из своих поездок посылал ей открытки. Она не воспринимала это как оскорбление. Она осталась предана Гитлеру и сохранила дружеское расположение к нему.
После войны Мария Рейтер пыталась отстоять историческую правду: ей удалось получить заверенное нотариально свидетельство о том, что Гитлер был “настоящим мужчиной”. В своих мемуарах, опубликованных в 1959 году, она прежде всего хотела публично вступиться за единственного мужчину, которого она по-настоящему любила, сексуальная жизнь которого являлась предметом самых невероятных спекуляций. Но ей не удалось поставить точку, и по сей день существует много публикаций, которые приписывают Гитлеру гомосексуализм, извращенное сексуальное поведение или импотенцию. Готовя к публикации мемуары, Мария предоставила журналисту письма и открытки Гитлера, которые пережили войну, для проверки на их подлинность. Корреспонденция Гитлера подверглась графологической экспертизе (при этом имя автора строк не раскрывалось), которая показала интересные результаты: “Писавший эти строки обладал хорошим эстетическим вкусом”. По поводу его характера был вынесен следующий вердикт: "Его неспокойная фантазия, сила его воображения в отношении своей личности, страстная идентификация со своими интересами скрывают опасность, что он одержим своими интересами”. Мария Рейтер умерла (в 1992 году) в твердой убежденности, что была самой большой любовью Гитлера.
Въехав 3 сентября 1929 года в свою новую огромную квартиру на Принцрегентенплац, Гитлер тут же пригласил на должность экономки свою сводную сестру Анджелу, которая недавно овдовела и, как и ее дочери Эльфрида и Анжела, хотела учиться в Мюнхене живописи и пению. Незадолго до Рождества 1929 года Анжела с двумя дочерьми поселилась у Гитлера. Он был просто ослеплен красотой двадцатиоднолетней Гели. Девушке никак нельзя было дать больше семнадцати и, ко всему прочему, она оставалась еще по-детски наивной и очаровательной.
“У Гели были такие огромные глаза – ну просто поэма, – так описывает ее Эмиль Морис, – А еще она очень гордилась своими роскошными черными волосами”.
Гитлер с удовольствием ходил с ней гулять. Гели называет его “дядя Альф”, заставляет сопровождать в оперу, водить в кафе “Гекк” в Мюнхене. Когда стоит хорошая погода, Гели и Хенни Гофман (дочь Генриха Гофмана) отправляются вместе с Гитлером за город на большом черном “мерседесе”, принадлежащем партии. Обе молодые женщины обожают пикники на берегу озера Химзее.
У Гели хороший голос, и Гитлер оплачивает ее уроки пения. Адольф не позволяет Гели носить платья, которые кажутся ему слишком декольтированными. Он ревнив и раздражается, когда молодые люди пытаются приблизиться к ней.
Среди иерархов нацистской партии есть и такие, кто высказывают недовольство Гитлером. Критикуют его, в частности, за то, что он проводит время с хорошенькой Гели, – любовь к племяннице мешает ему сосредоточиться на делах.
Напомним, Гели была его неродной племянницей и поэтому в его любви не было формально ничего противозаконного. Гитлер даже мог жениться на ней, если бы захотел. Но… “Вождь должен быть всегда один!” Это стихотворение своего покойного друга Дитриха Эккарта, написанное в 1923 году, Гитлер помнил наизусть.
Но и Гитлер притягивал Гели. Он как бы воздвиг между собой и женщинами невидимую стену, и Гели поставила перед собой цель пробить ее и завоевать его сердце.
“Гели любила Гитлера, – подтверждает Анни Винтер. – Она неотступно следовала за ним. Несомненно, она очень хотела стать “госпожой Гитлер” (Ганн Н., 2003).
Неспособность Гитлера на глубокую настоящую любовь, как повсюду утверждают, не доказана фактами. Самоубийство Гели страшно потрясло Гитлера. Он хочет застрелиться, удаляется от своего окружения, находится в тяжелой депрессии, мучается угрызениями совести и с тех пор никогда больше не ест мяса и блюда, приготовленные на животном жире. В комнату Гели в его мюнхенской квартире никто, кроме него и его хозяйки Анни Винтер, не имеет права войти. Скульптор Йозеф Торак создает бюст “Гели”, который позже выставляется в новой рейхсканцелярии. Художник Адольф Циглер написал ее портрет, который занимает почетное место, всегда украшенное цветами, в большой комнате в “Берггофе”. И вплоть до самых последних дней Третьего рейха перед ним стояла ваза с цветами. Ежегодно на Рождество Гитлер приезжал в Мюнхен и запирался в бывшей комнате Гели. Никто не знал, чем он там занимался. Вероятно, просто размышлял о различных проблемах или с тоской вспоминал свою первую настоящую любовь. Даже в своем личном завещании, датированном 2 мая 1938 года, он не забывает свою мертвую возлюбленную.
Ева Браун. Судьба женщины, на протяжении шестнадцати лет безумно любившей единственного мужчину в своей жизни и несмотря на все препятствия, угрозы и просьбы добровольно ушедшей вместе с ним из жизни, не может оставить равнодушным читателя, интересующегося историей. Почему же она так любила этого человека? Любовь не бизнес, когда взвешиваешь все “за” и “против” и рассчитываешь выгоду и убытки с помощью электронного мозга. Любовь – это страсть, и для нее нет логического объяснения.
О Еве Браун, этой удивительной женщине, нельзя говорить скороговоркой. Несколько абзацев в статье ничего не расскажут о ее жизни, любви и трагической судьбе.
Она ушла из жизни в далеком 1945-м году, но в это не хотят верить.
Совсем недавно аргентинский исследователь Абель Басти выпустил книгу – “Гитлер в Аргентине”, в которой на основе документов и свидетельских показаний доказывает, что Гитлер умер в 1964 году на руках у жены (Евы Браун) и детей! (Красников Н., 2006).
И последний штрих. Один из врачей, который до 1939 года делал Гитлеру рентгенографию, сказал в 1952 году: “Глаза Гитлера, его речь, походка очаровывали меня как гомосексуалиста; но я сразу почувствовал: он не наш!” (Мазер В., 1998).
Lothar Machtan: Рем захотел еще власти, он пригрозил Гитлеру раскрыть его гомосексуальные связи! С каждым днем его СА все больше противостояли СС. И Гитлер начал действовать: это была, так называемая, “ночь длинных ножей” 30 июня 1934 года.
Victor-M. Amela: Гитлер приказал убить Рема?
Lothar Machtan: Да, и еще сотню людей, которые знали, что Гитлер был гомосексуалистом: он убрал всех опасных свидетелей. Его многообещающее будущее фюрера зависело уже от сокрытия его гомосексуальности! И в 1939 году он восстановил смертельную казнь для гомосексуалистов (Victor-M. Amela, “La Vanguardia”, 2001).
Уже только из одного этого диалога видно, насколько скудны познания профессора в истории страны, в которой родился и живет (родины у него нет, поскольку сам признался – космополит!) И вот такой “ученый” возглавляет кафедру новейшей и современной Истории университета! Бедные студенты, бедный университет, бедные налогоплательщики, бедная Германия!
Левому либералу следовало бы знать, что антисемитизм Гитлера берет свое начало от основоположника научного коммунизма Карла Маркса, о чем свидетельствует Дагоберт Р
19.02.2011 Мартыненко Ольга
К сожалению биография Адольфа Гитлера подается в стиле коммунистической пропаганды эпохи Леонида Брежнева...
Оценивать деятельность и роль Гитлера в европейской истории первой половины ХХ века невозможно без учета политической ситуации, сложившейся в мире в результате прихода к власти большевиков в России!
25 марта 1919 года Ллойд-Джордж вручил Версальскому Совету Четырех меморандум, в котором было грозное предостережение:
«Революция находится в своем начале. В России царствует неистовый террор. Вся Европа проникнута революционным духом. <…>
Опасно бросить европейские массы в объятия экстремистов, которые строят свои планы возрождения человечества на полном разрушении настоящего социального порядка. Они восторжествовали в России. Однако их господство было оплачено слишком высокой ценой. Погибли сотни тысяч людей. Железные дороги, города и все то, что было организованного в России, почти целиком разрушено. <…>
Через какой-нибудь год Россия, проникнутая энтузиазмом, обладая единственным войском в мире, борющимся за идеал, в который оно верит, может начать новую войну.
Наибольшую опасность современного положения, я усматриваю в возможности союза Германии с Россией. Германия может предоставить свои богатства, свой опыт, свои обширные организационные способности в распоряжение фанатиков-революционеров, мечтающих о завоевании мира большевизмом силою оружия. <…>
Если в Германии власть будет захвачена спартакистами, она неизбежно соединит свою судьбу с судьбой Советской России. Если это произойдет, вся восточная Европа будет вовлечена в большевистскую революцию, и через год перед нами будет под командой немецких генералов и инструкторов многомиллионная красная армия, снабженная немецкими пушками и пулеметами и готовая к нападению на западную Европу».
Гитлер, Ленин и Версаль
28 июня 1919 года был подписан Версальский мирный договор.
Договор, текст которого занимает 200 страниц, был составлен во время конференции в Париже, на которой страны-победительницы решали, какое наказание понесет Германия. Союзники проигнорировали представленную им 13 мая записку германской экономической комиссии, посвященную рассмотрению тех последствий, которые будут иметь условия мирного договора для населения Германии: «… Вследствие сокращения производства, вследствие экономической депрессии, проистекающей от потери колоний, торгового флота и иностранных капиталов Германия не будет в состоянии ввозить из-за границы необходимое ей количество сырья. Значительная часть ее промышленности, поэтому неизбежно обрекается на разрушение. Потребность ввоза пищевых продуктов должна значительно возрасти, а в то же время возможность удовлетворения этой потребности должна в такой же степени уменьшиться. Поэтому в ближайшем будущем Германия не сможет дать работы и хлеба многим миллионам своего населения, которые теперь лишены заработка в мореплавании и торговле. Эти миллионы должны бы эмигрировать, однако это фактически невозможно всего более по той причине, что многие страны, и притом наиболее важные, будут против всякой германской эмиграции. В силу этого выполнить условия мирного договора в буквальном смысле - значит погубить миллионы германских подданных. Эта катастрофа не заставит себя долго ждать, если принять во внимание, что состояние здоровья населения подорвано блокадой во время войны и усилением голодной блокады во время перемирия. Никакая помощь, как бы ни была она велика и продолжительна, не сможет предупредить гибель населения en masse. Те, кто подписывает этот договор, подпишут смертный приговор многим миллионам германских мужчин, женщин и детей…». (Цит. по Кейнс Дж. М.).
Британский премьер Ллойд Джордж обещает «выжимать немецкий лимон до тех пор, пока оттуда не выйдут все косточки», а Франция пошла еще дальше. Ее президент Раймон Пуанкаре потребовал раздела страны и подписания мирного договора с Германией отдельно от Пруссии. Великобритания и Соединенные Штаты не поддержали эти требования. По мнению Ллойд Джорджа, окончательные условия настолько суровы, что «через 25 лет мы можем получить еще одну войну».
Германия потеряла 70 тыс. кв. км своих территорий и 5,5 млн. жителей. Уже до мая 1921 г. она должна в качестве репараций выплатить 20 млрд. марок золотом, которые передадут Франции и Бельгии. Вооруженные силы Германии будут распущены, и страна лишится возможности вести войну. Левобережье Рейна оккупируют союзники.
Когда руководитель германской делегации Брокдорф-Ранцау прочел этот текст, он воскликнул: «Можно подумать, что мы единственные, кто ответственен за войну. Я не могу подписаться под этой ложью!»
Французский премьер-министр Жорж Клемансо, глава делегации союзников, предупредил, что текст договора не является предметом обсуждения. Когда немецкая сторона ознакомилась с документом, все члены немецкого правительства решили подать в отставку. В Германии наступила неделя траура. В конце концов, договор был подписан двумя представителями Берлина в отсутствие главы немецкой делегации. Они вошли в зал, где состоялось подписание договора, после возгласа Клемансо: «Пусть немцы войдут!» Можно с уверенностью утверждать, что именно в этот момент Вторая мировая война стала грядущей неизбежностью! И возлагать ответственность за нее только на Германию (и ее союзников) как нравственно, так и исторически некорректно.
Возможно это покажется парадоксальным современному читателю, но в оценках Версальского договора поразительным образом совпали мнения трех выдающихся личностей: Дж. М. Кейнса, А. Гитлера и В.И. Ульянова-Ленина. Судите сами…
Версальский договор был ратифицирован в октябре, а уже в ноябре 1919 года Кейнс написал книгу «Экономические последствия Версальского договора», которая произвела в правительственных кругах стран-победительниц в первой мировой войне, прежде всего Франции, Великобритании, Соединенных Штатов, эффект грома среди ясного неба и оказала влияние на программы восстановления Европы, принятые позднее... Кейнс констатировал: «Перед нами бессильная, бездеятельная, дезорганизованная Европа, разделенная внутренними распрями, национальной ненавистью, содрогающаяся в усилиях борьбы и муках голода, полная грабежа, насилия и обмана…» и предупреждал: «Но если мой взгляд на нации и их отношения друг к другу будет принят демократиями Западной Европы и получит финансовую поддержку Соединенных Штатов, то небо да поможет нам всем! если же мы сознательно будем стремиться к истощению Центральной Европы, то я предсказываю, что отмщение не заставит себя ждать. Тогда ничто не сможет отсрочить надолго конечную гражданскую войну между силами реакции и отчаянными конвульсиями революции, перед которой побледнеют все ужасы последней европейской войны и которая, кто бы не победил в ней, разрушит цивилизацию и прогресс нашего поколения».
В октябре 1919 года состоялось одно из первых публичных выступлений Гитлера, посвященное Версальскому договору. Позднее он вспоминал: «...в пивной «Эберл» состоялось второе более крупное по размерам собрание. Тема: Брест-Литовск и Версаль. Докладчиков было целых четыре. Я лично говорил около часа и имел больший успех, нежели на предыдущем собрании. Посетителей было несколько больше 130. Не обошлось без попытки сорвать собрание, но мои коллеги раздавили эту попытку в зародыше. Скандалистов спустили с лестницы, изрядно избив их». (Гитлер А., 1925)
В выступлении 13 ноября 1919 года Гитлер подчеркивал, что «…нищету немцев следует устранить немецким оружием. Это время должно наступить». Он требовал возвращения колоний, утраченных Германией по Версальскому договору. В докладе, с которым Гитлер выступил 10 января 1920 года, он назвал Версальский договор «варварским»… И таких выступлений было множество. За 1920 год он произнес в общей сложности более тридцати речей перед аудиториями от нескольких сот до более чем двух тысяч человек. Гитлер считал себя «барабанщиком революции» и неустанно призывал: «Германия, проснись!»
«…Выступать мне в то время приходилось перед аудиториями примерно в две тысячи человек. Сначала из зала на меня глядело, по крайней мере 3600 враждебных глаз, а спустя три часа, к концу собрания, передо мной обыкновенно была уже единая масса, сплоченная чувством священного негодования и неистового возмущения против авторов Версальского договора. И я с удовлетворением чувствовал, что опять и опять удалось нам освободить сердца и мозги сотен тысяч соотечественников от ядовитого семени лжи и внушить им нашу правду. Эти две темы - «Действительные причины мировой войны» и «Брест и Версаль» - я считал тогда самыми важными. И вот в различных вариациях я повторял эти доклады десятки и десятки раз перед различными аудиториями, пока, наконец я пришел к выводу, что для основного контингента первых сторонников нашего движения эти темы прояснились вполне». (Гитлер А., 1925)
Блестящую и исчерпывающую характеристику Версальскому договору дал В.И. Ульянов-Ленин на совещании председателей уездных, волостных и сельских исполнительных комитетов Московской губернии (октябрь 1920 г.): «…Что такое Версальский договор? Это неслыханный, грабительский мир, который десятки миллионов людей, и в том числе самых цивилизованных, ставит в положение рабов. Это не мир, а условия, продиктованные разбойниками с ножом в руках, беззащитной жертве. У Германии отняты этими противниками по Версальскому договору все ее колонии. Турция, Персия и Китай превращены в рабов. Получилось такое положение, при котором 7/10 мирового населения находится в порабощенном положении. Эти рабы разбросаны по всему миру и отданы на растерзание кучке стран: Англии, Франции и Японии. И вот почему весь этот международный строй, порядок, который держится Версальским миром, держится на вулкане, так как те 7/10 населения всей земли, которые порабощены, только и ждут не дождутся, чтобы нашелся кто-нибудь, кто поднял бы борьбу, чтобы начали колебаться все эти государства… Версальский мир держится на Польше. Правда, нам не хватило сил довести войну до конца... У нас не хватило сил, мы не могли взять Варшаву и добить польских помещиков, белогвардейцев и капиталистов, но наша армия показала всему миру, что Версальский договор не есть такая сила, какой ее изображают, что сотни миллионов людей осуждены теперь на то, чтобы десятилетиями платить самим и заставлять платить внуков и правнуков по займам, чтобы обогатить французских, английских и других империалистов. Красная Армия показала, что это Версальский договор не так прочен». (Ленин В.И., ПСС, Т. 41)
Гитлер и Ленин не только четко обозначили Врага – Версальский договор и Польша, но и призвали к священной борьбе против него! Ведь «…7/10 населения всей земли, которые порабощены, только и ждут не дождутся, чтобы нашелся кто-нибудь, кто поднял бы борьбу, чтобы начали колебаться все эти государства!» Однако, конечные цели политических лидеров диаметрально противоположны: Гитлер мечтает о национальном и экономическом возрождении Германии, Ленин - о советской революции в Германии. И тяжелое экономическое положение, в котором оказалась Германия после подписания Версальского договора, занимает в расчетах Ленина-Троцкого-Зиновьева ключевое место. Много позднее, в 1936 году, в своей книге «Преданная революция…», Троцкий разоткровенничался о надеждах и расчетах большевистских вождей в связи с революцией в Германии: «...Все тогдашние расчеты строились на ожидании близкой победы революции на Западе. Считалось само собою разумеющимся, что победоносный немецкий пролетариат, в кредит под будущие продукты питания и сырье, будет снабжать Советскую Россию не только машинами, готовыми фабричными изделиями, но и десятками тысяч высококвалифицированных рабочих, техников и организаторов». (Троцкий Л.Д., 1937)
Ленин более циничен в своих планах: «Советская революция в Германии усилит международное советское движение, которое есть сильнейший оплот (и единственный надежный, непобедимый, всемирно-могучий оплот) против Версальского мира, против международного империализма вообще. Ставить освобождение от Версальского мира обязательно и непременно и немедленно на первое место перед вопросом об освобождении других угнетенных империализмом стран от гнета империализма есть мещанский национализм (достойный Каутских, Гильфердингов, Отто Бауеров и К), а не революционный интернационализм. Свержение буржуазии в любой из крупных европейских стран, в том числе и в Германии, есть такой плюс международной революции, что ради него можно и должно пойти — если это будет нужно - на более продолжительное существование Версальского мира. Если Россия могла одна, с пользой для революции, вынести несколько месяцев Брестского мира, то нет ничего невозможного в том, что Советская Германия, в союзе с Советской Россией, вынесет с пользой для революции более долгое существование Версальского мира». (Ленин В.И., ПСС, Т. 41)
И в этом нет ничего удивительного? В беседе с Бонч-Бруевичем Ленин как-то откровенно сказал: «Запомните, батенька, запомните на Россию мне наплевать, ибо я – большевик» (Бунич И., 1999), то, вполне естественно, наплевать ему было и на Германию, и на страдания немецкого народа. «Мы стремимся к тесному объединению и полному слиянию рабочих и крестьян всех наций мира в единую всемирную Советскую республику». (Ленин В.И., 1945)
Цель оправдывает средства! И в борьбе за победу мировой революции никакие жертвы не принимаются в расчет. В 1918 — 1925 гг. большевистские лидеры неоднократно пытались разжечь пламя мировой революции, но их попытки потерпели крах.
Исходя из угрозы, которую нес большевизм мировой цивилизации, и исходил Гитлер в своей политической деятельности.
19.02.2011 Lindenberg Olga
ДУША АДОЛЬФА ГИТЛЕРА.
Под таким названием стал известен секретный доклад американской разведки, подготовленный психоаналитиком ВАЛЬТЕРОМ ЛАНГЕРОМ в 1942 году. Доклад был издан в США спустя тридцать лет, он представляет собой не только психоаналитический опыт в разведке, но и важный исторический документ.
Идея проведения специального психологического исследования принадлежала руководителю ОСС (отдел стратегических служб) генералу Биллу Доновану. Провести исследование было поручено психоаналитику Вальтеру Лангеру.
Впоследствии Лангер вспоминал: — То, что нам требуется,— сказал мне Донован,— это реалистическая оценка ситуации в Германии. Что за личность Гитлер? Каковы его амбиции? Чем он является для немецкого народа? Что собой представляет он со своими помощниками? Каково его мировоззрение? Но, самое главное, мы хотим знать, как он будет вести себя в будущем.
ГИТЛЕР — КАКИМ ЕГО ЗНАЕТ НЕМЕЦКИЙ НАРОД
Когда мы пытаемся сформулировать концепцию об Адольфе Гитлере, каким его знает немецкий народ, мы не должны забывать, что информация о нем ограничена контролируемой прессой. Многие тысячи немцев лично видели его и могут использовать свои впечатления как основу индивидуальной концепции о нем.
Однако с физической точки зрения, Гитлер не является импозантной фигурой, — он совсем не вписывается в Платоновское представление о великом, борющемся лидере или спасителе Германии и творце нового рейха. Ростом он немного ниже среднего. У него широкие бедра и относительно узкие плечи. Мышцы вялые, ноги короткие, тонкие и веретенообразные; последний изъян скрывался в прошлом грубыми ботинками, а позднее — длинными брюками. У него большой торс, а грудь плоская до такой степени, что говорят, будто он использует подкладку в униформе. Таким образом, с физической точки зрения, он бы не смог пройти через требования для его собственной элитной гвардии.
Не более привлекательной в его молодые годы была одежда. Он часто надевал баварский горный костюм, состоящий из кожаных шорт, белой рубашки и подтяжек, которые не всегда были чистыми; с коричневыми прогнившими зубами и длинными грязными ногтями он представлял собой довольно гротескную картину. В то время у него была остроконечная бородка, а темные волосы на голове разделены посредине пробором, намазаны маслом и гладко прилизаны. Его походка не была походкой солдата. “Это была очень женоподобная походка. Утонченные шажки. Через пару шагов он нервно поводил плечом, а его левая нога во время этого резко дергалась”. Его лицо также нервно дергалось, от чего уголки губ изгибались вверх. Перед аудиторией он всегда появлялся в простом синем костюме, который лишал его какой-либо индивидуальности. Во время суда после неудавшегося Пивного путча Эдгар Моурер, видевший Гитлера впервые, спросил сам себя:
“Был ли этот провинциальный денди с редкими темными волосами, в куцем пиджаке, с неуклюжими жестами и бойким языком ужасным заговорщиком? Всем он кажется разъезжим торговцем одежды”.
Да и позднее он производил впечатление ничуть не лучшее. Дороти Томпсон после их первой встречи описывала его следующим образом:
“Он бесформенный, почти безликий человек, чье выражение лица комично, человек, чей скелет кажется хрящевидным, без костей. Он непоследователен и говорлив, неуравновешен и опасен. Он самый настоящий прототип “маленького человека”.
Смит также нашел его “апофеозом маленького человека”, но застенчивого, неуверенного в себе и забавно выглядевшего. Возможно, это только мнение американских журналистов, у которых иные критерии мужской красоты. Однако, давая свидетельские показания на суде в 1923 году, профессор Макс фон Грубер из Мюнхенского университета, наиболее выдающийся евгеник в Германии, утверждал: “Тогда я впервые увидел Гитлера вблизи. Лицо и голова низшего типа, помесь; низкий впалый лоб, уродливый нос, широкие скулы, маленькие глаза, темные волосы. Вид не как у человека, который полностью контролирует себя, отдавая приказания, а как у бредово возбужденного субъекта. На лице — выражение удовлетворенной самовлюбленности”.
Много было написано о его глазах, цвет которых якобы отражал все цвета радуги. По сути, они кажутся светло-голубыми, почти фиолетовыми. Но не этот цвет завораживает людей, а скорее глубина и выражение глаз, их яркий блеск имеют гипнотическое воздействие. В литературе время от времени можно обнаружить истории, подобно следующей. На встречу с Гитлером для поддержания порядка прислали полицейского, который был известен своей антипатией к нацистскому движению. Когда он стоял на посту, появился Гитлер.
“Он посмотрел в глаза полицейского тем гипнотизирующим и неотразимым взглядом, который сбил с ног несчастного. Этим утром, взывая к вниманию, страж порядка признался мне: “Со вчерашнего вечера я национал-социалист. Хайль Гитлер”.
Эти истории вовсе не продукт нацистских ведомств пропаганды. Очень надежные люди, теперь в нашей стране, сообщали о подобных случаях среди их личных знакомых. Даже известные дипломаты рассказывали о редком свойстве глаз Гитлера и о том, как он, встречаясь с людьми, использует свой дар часто со страшными последствиями.
Есть и другие, подобно Раушнингу, которые находят его взгляд пристальным и мертвым, лишенным яркости и искристости неподдельного оживления. Однако не будем распространяться о его глазах и их особенном свойстве, поскольку относительно немногие немцы входили в такой близкий контакт с ним, что попали под их серьезное воздействие.
Каким бы ни был эффект внешности Гитлера, производимый на немцев в прошлом, разумнее будет допустить, что он регулировался миллионами плакатов, расклеенных в каждом заметном месте и изображавших фюрера достаточно презентабельной личностью. К тому же, пресса и кинохроника были постоянно наводнены тщательно подготовленными фотографиями и кинокадрами, в наилучшем виде показывающими Гитлера. Этими усилиями со временем было стерто любое неблагоприятное впечатление, которое мог произвести реальный человек в прошлом. Гитлера теперь знает большинство немцев, внешне это довольно видная личность. Подавляющее большинство людей имело единственный контакт с Гитлером — через его голос. Он был неутомимым оратором, и перед тем как пришел к власти, иногда мог произнести от трех до четырех речей за один день, часто в разных городах. Даже самые непримиримые его оппоненты признавали, что он — величайший оратор, которого когда-либо знала Германия. Это признание интересно еще тем, что звучание его голоса было далеким от приятного. Когда Гитлер возбуждался, скрежещущие интонации часто перерастали в пронзительный фальцет. Да и не дикция делала его великим оратором. В годы молодости она была особенно плохой. Это было сочетание верхнегерманского и австрийского диалекта. В целом же, его речи были долгими, плохо составленными и очень повторяющимися. Некоторые из них просто мучительно читать, но тем не менее, когда Гитлер провозглашал их, они производили необычайный эффект на аудиторию. Его сила и очарование в ораторском искусстве почти всецело основывались на способности почувствовать, что хочет услышать данная аудитория, а затем манипулировать таким образом, чтобы возбудить эмоции толпы. Вот что говорит Штрассер о его таланте:
“Гитлер реагирует на биение человеческого сердца, как сейсмограф... реагирует с точностью, которой он не смог бы достичь сознательно, и которая позволяет ему действовать наподобие громкоговорителя, провозглашающего наиболее тайные желания, наименее допустимые инстинкты, страдания и личное негодование целой нации”.
До прихода к власти почти все его речи были сконцентрированы вокруг следующих тем: (1) предательство ноябрьских преступников; (2) необходимость ликвидации марксистского правления; (3) мировое господство евреев. Независимо от того, какие бы аспекты не были разрекламированы для конкретного выступления, он неизменно начинал распространяться на какую-либо из этих трех тем. И все же людям это нравилось, они посещали один митинг за другим, чтобы послушать его выступления. Следовательно, на аудиторию воздействовало не столько то, о чем он говорил, а то, как он это говорил.
Даже в начале своей деятельности Гитлер был позером с большим чувством драматизма. Он не только планировал свои выступления на поздний вечер, когда его аудитория будет усталой и менее критически настроенной, но и заблаговременно направлял помощника произнести короткую речь, дабы подогреть публику. Штурмовики всегда играли значительную роль на этих митингах, они выстраивались, образуя проход, по которому он должен был пройти. В психологически удобный момент Гитлер мог появиться в задней двери зала. Затем, во главе небольшой группы сопровождающих, он продвигался мимо штурмовиков к ораторскому столику. Идя по проходу, он никогда не смотрел по сторонам и очень злился, когда кто-то пытался приветствовать его или же мешал его продвижению. Где позволяла обстановка, всегда присутствовал оркестр, начинавший играть веселый военный марш, когда Гитлер шел. В начале своего выступления он, как правило, проявлял признаки нервозности. Обычно он не мог сказать чего-либо вразумительного до тех пор, пока не начинал чувствовать свою аудиторию. Однажды, сообщает Хайден, он так разнервничался, что, казалось, потерял дар речи. Для того чтобы что-то сделать, он ухватился за стол и начал передвигать его по помосту. Затем внезапно “поймал восприятие” и смог продолжать. Прейс описывает, что выступал Гитлер следующим образом:
“Начинает он медленно, с запинками. Постепенно входит в раж, когда духовный настрой громадной толпы возбуждается. Ибо он реагирует на этот метафизический контакт таким образом, что каждый член множества чувствует себя связанным с ним индивидуальным звеном сочувствия”.
Все наши информаторы докладывают именно о медленном начале, о поиске контакта с аудиторией. Как только он находит его, темп возрастает в гладком ритме и звуке, пока оратор не начинает кричать, охваченный экстазом. На протяжении всей речи слушатель, похоже, идентифицирует себя с голосом Гитлера, который становится голосом Германии.
Все это соответствует концепции Гитлера о массовой психологии, изложенной в книге “Майн Кампф”, где он пишет: “Психика широких масс не реагирует ни на что слабое или половинчатое. Как женщина, духовная решимость которой определяется не абстрактной причиной, а неопределяемым эмоциональным стремлением к исполняющей власти, и которая, по этой причине, предпочитает подчиниться скорее сильному, чем слабому — так и масса предпочитает правителя просящему”.
И Гитлер дает им это.
“Ньюсуик” сообщает: “Женщины падали в обморок, когда с багровым и искаженным усилиями лицом он выдавал свою магическую ораторию”.
Фланнер говорит: “Его оратория состояла из расстегнутого воротничка, взъерошенных волос, огня в глазах; он был похож на загипнотизированного человека, доводящего себя до исступления”.
Согласно Йетс-Брауну: “Он был перевоплощенным и одержимым человеком. Мы присутствовали при чуде”.
Эта огненная оратория была новой для немцев и особенно для немногословных баварцев низшего класса. В Мюнхене его выкрики и жестикуляция были спектаклем, на который, чтобы попасть, нужно было платить деньги. Однако не только его пламенная оратория завоевала толпу для его дела. Без сомнений, это было нечто новое, но куда более важной была серьезность, с которой он произносил речи.
“Каждое из произносимых им слов было заряжено мощным потоком энергии: временами казалось, что слова, вырванные из самого сердца этого человека, причиняют ему ужасную боль”.
“Наклонившись с трибуны, как бы пытаясь имплантировать свое внутреннее “Я” в сознание всех этих тысяч людей, он держал массы и меня под гипнотическим колдовством... Было ясно, что Гитлер чувствовал восторг эмоциональной реакции, надвигавшейся сейчас на него... его голос поднимался до страстного предела... его слова были подобны бичу. Когда он замолчал, его грудь все еще вздымалась от чувств”.
Многие авторы рассуждали о его способности гипнотизировать аудиторию. Стоили Хайт сообщает:
“Когда во время кульминации он качается со стороны в сторону, его слушатели качаются вместе с ним; когда он наклоняется вперед, они также наклоняются, а когда он заканчивает выступление, они либо приведены в благоговейный трепет, либо в экстазе вскакивают на ноги.
“Бесспорно, как оратор он оказывал мощное влияние на обыкновенных немцев. Его митинги всегда были многолюдны, а когда он заканчивал выступать, то способность критического мышления у слушателей была подавлена до такой степени, что они были готовы поверить почти во все сказанное им. Он льстил им и обхаживал их. Он бросал им обвинения и тут же развлекал их и умилял; казалось, он создавал соломенного человека, которого быстренько сбивал с ног. Его язык был подобен кнуту, подхлестывающему эмоции аудитории. И каким-то образом ему удавалось всегда высказать то, что большинство слушателей уже тайно держало в уме, но не могло выразить словами. В ответ на реакцию публики в нем бурно проявлялись различные чувства. Благодаря этой обоюдной связи, оратора и его аудиторию охватывало эмоциональное опьянение”.
Именно такого Гитлера знал, прежде всего, немецкий народ. Гитлера, пламенного оратора, который без устали мчался с одного митинга на другой, выматываясь до стадии истощения. Гитлера, чье сердце и душа принадлежали делу и который неустанно боролся против всепоглощающих бедствий и препятствий, чтобы раскрыть глаза слушателей на истинное положение вещей. Гитлера, который мог возбудить чувства и довести до сознания людей цель национального подъема. Гитлера мужественного, который решился сказать правду и бросить вызов как национальным властям, так и международным поработителям. Немцы знали искреннего Гитлера, чьи слова воспламенялись в тысячах сердец, призывая искоренить недостатки. Именно Гитлер откроет немцам путь к самоуважению, потому что он верит в них.
Это фундаментальное представление о Гитлере создало прекрасную основу для нацистской пропаганды. Он был так убедителен на ораторской трибуне и казался таким искренним в своих выступлениях, что большинство его слушателей было готово поверить всему хорошему о нем, так как они желали верить в это. Ведомства нацистской пропаганды не замедлили использовать свои возможности в полном масштабе.
Да и сам Гитлер создал отличный фундамент для нацистской пропаганды. С ранних дней своей политической карьеры он непреклонно отказывался раскрывать что-либо из своей личной жизни, в прошлом или настоящем. Действительно, для большинства своих ближайших соратников он был человеком тайны. Фактически, чем больше он скрывал факты своей личной жизни, тем более любопытными становились его сторонники. В самом деле, это была плодотворная почва для построения на ней мифа или легенды. Нацистская машина пропаганды посвятила все свои усилия задаче изобразить Гитлера как сверхчеловека. Все, что он делал, было представлено таким образом, чтобы показать его превосходный характер. Если он не ест мяса, не пьет алкогольных напитков и не курит, то это не вызвано тем фактом, что ему это противопоказано или же он считает, что дольше сохранит свое здоровье. Эти вещи просто не имеют для фюрера ценности. Он воздерживается от них, потому что следует примеру великого немца, Рихарда Вагнера, или же из-за того, что воздержание повышает его энергию и выносливость до такой степени, что он сможет целиком и полностью посвятить себя созданию нового германского рейха.
Согласно пропаганде, такое воздержание лишний раз подтверждает, что фюрер — это человек с громадной силой воли и самодисциплиной. Как сообщает Ганфштангль, Гитлеру нужна именно такая характеристика, ибо, когда кто-то спрашивает его, как ему удалось отказаться от этих слабостей, он отвечает: “Силой воли. Если я решу не делать чего-то, я просто не буду делать. А как только решение принято, оно не отменяется никогда. Неужели это так удивительно?”
То же касается и секса. Немецкому народу известно, что у Гитлера нет половой жизни, и это также преподносится не как аномалия, а как великая добродетель. Фюрер выше человеческих слабостей, и фон Виганд говорит нам, что “у него глубокое презрение к слабости людей к сексу, который делает из них дураков”. Ганфштангль сообщает, что Гитлер частенько делает заявления о том, что никогда не женится на женщине, поскольку Германия его единственная невеста. Однако Гитлер, с его глубоким пониманием человеческой природы, видя эти слабости в других, терпимо относится к ним. Он даже не предает их анафеме и не запрещает среди своих ближайших соратников.
Пропаганда изображает его также, как доброго и щедрого человека. В литературе повсеместно можно найти нескончаемые истории, иллюстрирующие эти добродетели. Прайс приводит типичный пример: привлекательная молодая крестьянка пытается приблизиться к нему, но путь ей преграждает охрана. Она начинает рыдать, и Гитлер, видя ее отчаяние, допытывается, в чем дело. Она рассказывает, что ее жениха выгнали из Австрии за нацистские убеждения и что он не может найти работу, а следовательно, они не могут сыграть свадьбу. Гитлер глубоко тронут. Он обещает найти молодому человеку работу и, в дополнение, полностью обставляет для них квартиру, вплоть даже до колыбельки для младенца. Делаются все попытки, чтобы представить Гитлера, как исключительно человечного, глубоко понимающего проблемы обычных людей. Многие авторы, как нацистские, так и антинацистские, постоянно пишут о его великой любви к детям, а нацистская пресса, конечно, полна фотографий, изображающих Гитлера среди малышей. Сообщается, что когда он находится в Берхтесгадене, он всегда приглашает соседских детей прийти к нему в гости после полудня и угощает их сладостями, мороженым и пирогом. Файр говорит: “Никогда не было такого холостяка средних лет, который был бы в таком восторге от компании детей”. Принцесса Ольга рассказывала, что когда она нанесла визит Гитлеру в Берлине и во время их беседы речь зашла о детях, глаза Гитлера наполнились слезами. Нацистская пресса очень хорошо воспользовалась этим, и фотографии начали сопровождаться бесконечными комментариями. В таком же духе многое было написано о его увлеченности животными, особенно собаками. И опять же, появляется бесчисленное количество фотографий в подтверждение этого. Нацистская пропаганда на все лады воспевала скромность и простоту Гитлера. Один автор даже пошел настолько далеко, что объяснил его вегетарианство неспособностью выносить мысль о том, что животных режут на потребление человеку. Гитлера изображают как “любящего господина”, полного нежности, доброты и услужливости, или же, по словам Ошснера, он великий утешитель — отец, муж, брат и сын каждому немцу, у которого нет или который утратил такого родственника.
Другая положительная черта характера, превозносимая пропагандой, это то, что власть не вскружила ему голову. Он остался таким же простодушным, каким был во время основания партии, а величайшая радость для него, это когда его принимают за “одного из парней”. В доказательство этого указывают на тот факт, что он никогда не стремился к короне, никогда не появлялся в кричащей униформе и никогда особо не развлекался. Даже после того как он пришел к власти, он продолжал носить свою старую шинель и фетровую шляпу, а когда надевал униформу, это всегда была форма простого штурмовика. Многое было написано о том, как он радуется, когда его навещают старые знакомые, и как он любит, выкроив свободную минутку, посидеть с ними и припомнить былые времена. Больше всего ему нравится посещать свои любимые места и встречаться со старыми друзьями, с которыми он был в Мюнхене, либо же принимать участие в их пирушках. В глубине души он по-прежнему остается работягой, а его интересы всегда были интересами рабочего класса, с которым он близок по духу.
Гитлер также человек невероятной энергии и выносливости. Его день состоит из шестнадцати-восемнадцати часов непрерывного труда. Когда дело доходит до работы на благо Германии, он абсолютно не знает устали, и никакие личные радости не должны мешать выполнению этой миссии. Обыватель не может представить себе, какой бы человек на месте Гитлера не воспользовался своими возможностями. Единственно, что обыватель может, это представить себя на том же месте, кутящего в роскоши; но Гитлер это все презирает. Вывод однозначный — Гитлер не простой смертный. Филине сообщает случай с одним молодым нацистом, который однажды признался ему: “Я бы умер за Гитлера, но я не поменялся бы с ним местами. По крайней мере, когда я просыпаюсь каждое утро, я говорю: “Хайль Гитлер!”, но у этого человека нет в жизни развлечений. Ни сигарет, ни алкоголя, ни женщин — только работа до глубокой ночи!”.
Многое сказано о решимости Гитлера. Снова и снова отмечается, что, приняв решение достичь конкретной цели, он никогда не сдается. Независимо от того, какой бы трудной не была дорога, он упрямо продвигается по ней с несгибаемой решимостью. Даже несмотря на то, что ему попадаются серьезные преграды, а ситуация кажется безнадежной, он никогда не теряет веры и всегда достигает того, к чему стремится. Он отказывается принудительно вступать в какие-либо компромиссы и всегда готов взять на себя полную ответственность за свои действия. Снова и снова вспоминаются великие испытания и невзгоды, которые партии пришлось преодолеть на пути к власти, и все заслуги приписываются Гитлеру и его фанатической вере в будущее. Даже его заявление о том, что на пути к великой цели угрызения совести недопустимы, трактуется как признак его величия. Тот факт, что он более десяти лет не общался со своей семьей, становится величайшей добродетелью, поскольку это означает суровые лишения для молодого человека, который полон решимости каким-то образом проявить себя, прежде чем вернуться домой!
Неоднократно также публично освещались его широта видения, способность постигнуть будущее, а также его умение организовать как партию, так и страну в подготовке к трудностям, которые им предстоит преодолеть. Пропагандисты в один голос заявляют, что Гитлер имеет необычайную силу в разрешении конфликтов и упрощении проблем, которые озадачивали всех специалистов в прошлом. Фактически, его непогрешимость и неподкупность не только подразумеваются, но и открыто утверждаются в различных формах. Он также человек огромного благородства, который не прольет ни капли человеческой крови, если этого можно избежать. Снова и снова ведутся разговоры о его великом терпении по отношению к демократиям Чехо-Словакии и Польши. Здесь, как и в частной жизни, он не теряет контроля над эмоциями. В целом, он человек мирный, который не желает ничего большего, кроме того, чтобы ему дали возможность уравновешенно и конструктивно работать над будущим Германии. Ибо в душе он строитель и художник, и это доказывается тем, что в его характере доминируют созидательные и конструктивные элементы.
Однако это не означает, что он трус. Наоборот, он человек исключительного мужества. Это доказывает его образ жизни, а также его завидный послужной список во время последней войны. В обиходе находится множество рассказов о его наградах за мужество: особое внимание уделяется его выдающемуся героизму, за который он был награжден Железным крестом первого класса. Тот факт, что рассказы о его службе время от времени противоречат друг другу, похоже, совсем не волнует людей.
В целом же, согласно нацистской прессе, Гитлер — стальной человек. Он хорошо осознает свою миссию, и никакие убеждения, принуждения, пожертвования или плохие обстоятельства не могут заставить его изменить свой курс. Перед лицом всяческих невзгод и неблагоприятных стечений обстоятельств он никогда ни на минуту не теряет самообладания. Но его человеческим качествам жестокость чужда. Он ставит превыше всего справедливость и правосудие, как две величайшие добродетели, и следит за ними с пристальным вниманием. Надпись над его дверьми в Берхтесгадене гласит: “Моя честь именуется справедливостью”. Он — высшая точка немецкой чести и чистоты; воскреситель немецкой семьи и дома. Он — величайший архитектор всех времен, величайший военный гений истории, неистощимый источник знаний. Он — человек действия и создатель новых общественных ценностей. Он же, согласно нацистскому пропагандистскому ведомству, образец всех добродетелей. Несколько типичных примеров могут проиллюстрировать степень, до которой это ведомство дошло, восхваляя его:
“Затем появляется сам Гитлер: человек без компромиссов. В первую очередь, он не признает компромиссов с самим собой. У него есть одна единственная мысль, которая руководит им: возродить Германию. Эта идея подавляет все остальное. Он не ведает личной жизни. Он знает семейную жизнь не больше, чем изведал пороки. Он — воплощение национальной воли. Этот человек почти физически излучает уравновешенность и силу. В его присутствии облагораживаются другие. Как он реагирует на все! Его черты затвердевают, а слова падают, как камни... Классическая торжественность, с которой Гитлер и окружающая его группа соратников рассматривают свою миссию, не имеет аналогов в мировой истории”.
“Независимо от того, встречают ли Гитлера восторженными восклицаниями прохожие или же он, тронутый и шокированный, стоит у ложа своих убитых товарищей, он всегда окружен ореолом величия и глубочайшего человеколюбия... Это уникальная личность, великий и добрый человек. Дух Гитлера универсален: даже 100 картин не смогут передать человечности его естества”.
“Гитлер — человек скромный, а миру необходим скромный человек. Следовательно, люди любят его. Как и каждый лидер, он должен быть эффективным последователем. Он сделался наискромнейшим учеником самого себя, самым строгим из всех надсмотрщиков за самим собой. Фактически, Гитлер — это современный монах, завязавший на своем невидимом кушаке три узла: бедность, целомудрие и послушание. Фанатик из фанатиков. Он не ест мяса, не пьет вина, не курит. Мне рассказали, что он не получает зарплаты, а живет за счет доходов от своей книги “Майн Кампф”...
Его рабочий день состоит из восемнадцати часов, и он часто засыпает на последнем часу работы. В его жизни было четыре женщины — но они лишь помогали ему мелкими услугами и деньгами... Однажды он читал в Байроте лекцию по Вагнеру, которая ошеломила музыкальных критиков и выявила в нем талантливого музыковеда... Чистый оппортунизм никогда не привлекал его больше, чем возможность исповедовать свою доктрину. Его качество — мессианское: его духовная тенденция — аскетическая; его реакция — средневековая...”.
Гитлер не только был знаком с подобными текстами, но, вероятно, и санкционировал их. Поскольку он всегда был руководящим духом всей немецкой пропаганды и обычно планировал обширные абзацы, которые будут приведены далее, становится возможным допускать, что он сам несет ответственность за подстрекательство к развитию своей мифической личности. Бросая взгляд на формирование нацистской пропаганды, мы можем явственно увидеть, что с самого начала Гитлер планировал сделать из себя мифическую личность. Он начинает свою книгу “Майн Кампф” следующим абзацем:
“В этом маленьком городке на реке Инн баварцы по крови и австрийцы по национальности, озолоченные светом мучений Германии, жили в конце 80-х прошлого столетия мои родители: отец, преданный гражданский служащий, и мать, посвятившая себя уходу за хозяйством и воспитанию своих детей с бесконечно любящей добротой”.
Это скорее классический способ начала волшебной сказки, а не серьезной автобиографии или политического трактата. В своей книге он превозносит то событие, что судьба уже улыбнулась ему во время его рождения: “Сегодня я подумал о хорошем предзнаменовании: судьба выбрала Браунау-на-Инне местом моего рождения”. Как только Гитлер пришел к власти, в руках пропагандистов появилось новое оружие для его самовосхваления, и они хорошо воспользовались им. Безработица быстро пошла на спад, дороги, о которых немцы и не мечтали, прокладывались за одну ночь, с поразительной быстротой возводились новые, впечатляющие здания. Лицо Германии преображалось. Гитлер не отказывался от своих обещаний: он делал невозможное. Каждый успех в дипломатии, каждая социальная реформа провозглашались судьбоносными. И за каждый успех Гитлер скромно принимал заверения в собственном величии. Это всегда сделал Гитлер и то всегда сделал Гитлер; он побеспокоился, чтобы такие действия были зрелищными и получили одобрение общественности. Если же случалось так, что эти действия воспринимались с неодобрением, то виноватым всегда оказывался кто-то из его помощников. Были сделаны все усилия, чтобы представить Гитлера непогрешимым вождем, который выполняет свою миссию по спасению Германии.
Уже скоро немецкий народ был готов признать Гитлера не человеком, а Мессией Германии. Весь сценарий был создан для нагнетания сверхъестественной, религиозной атмосферы, а появление Гитлера больше подобало Богу, чем человеку. В Берлине один из самых известных картинных магазинов на Унтер ден Линден выставил в центре витрины громадный портрет Гитлера. Этот портрет был полностью окружен, как ореолом, различными копиями с картин Христа. Займер сообщает, что на картине, изображающей гору в Оденвальде, известную своим водопадом, в углу на белом полотне черными буквами были выведены следующие слова:
МЫ ВЕРИМ В СВЯЩЕННУЮ ГЕРМАНИЮ
СВЯЩЕННАЯ ГЕРМАНИЯ — ЭТО ГИТЛЕР
МЫ ВЕРИМ В СВЯЩЕННОГО ГИТЛЕРА!
Робертс сообщает: “В Мюнхене в начале осени 1936 года я видел цветные фотографии Гитлера в настоящем серебряном одеянии рыцарей Грааля; но их вскоре сняли. Они портили шоу, они были слишком близки к истине о менталитете Гитлера”.
Тилинг пишет, что на Нюрнбергском съезде нацистской партии в сентябре 1937 года висела большая фотография Гитлера с надписью: “Вначале было Слово...” Он также говорит, что мэр Гамбурга заверял его: “Нам не нужны ни священники, ни исповедники. Мы общаемся с Богом напрямую через Адольфа Гитлера. У него много качеств, сходных с качествами Христа”. Вскоре эти сантименты были предложены официальными кругами. Раушнинг сообщает, что партия приняла такое кредо: “Мы все верим на этой земле в Адольфа Гитлера, нашего фюрера, и мы признаем, что национал-социализм — единственная вера, которая может принести спасение нашей стране”. Ренишская группа “Германский христианин” в апреле 1937 года приняла такую резолюцию: “Слова Гитлера — это закон Божий, указы и законы, представляющие его, наделены Божественной силой”. А рейхсминистр по делам церкви Ганс Керрл говорит: “Возникла новая власть, за которую стоят Христос и христианство — это Адольф Гитлер. Адольф Гитлер... истинный Святой Дух”.
Адольф Гитлер глазами разведки (WEB-сборник в 3-х частях). Часть I. – К.: "МИР СПЕЦИАЛЬНЫХ СЛУЖБ", 1999. (Серия "МИР СПЕЦИАЛЬНЫХ СЛУЖБ" — INTERNET–БИБЛИОТЕКА)
19.02.2011 Lindenberg Olga
Горничная Гитлера нарушила обет молчания и рассказала об "очаровательных гранях натуры" босса.
Единственная оставшаяся в живых женщина из довоенной обслуги Гитлера, 91-летняя Роза Миттерер, наконец-то нарушила обет молчания и рассказала о том, что ей приходилось делать в резиденции фюрера в Баварии, а также о том, что он был за человек.
По словам Розы, ее хозяин был очень хорошим и любезным человеком, и она до сих пор часто вспоминает об "очаровательных гранях его натуры". Поверить же в то, что по приказу ее босса делались кошмарные вещи, старушка отказывается.
Как пишет InoPressa.ru со ссылкой на Daily Mail, в то же время приближенных Гитлера Роза Миттерер охарактеризовала весьма нелестно. Генриха Бормана горничная назвала "грязной свиньей", а Геббельс ей запомнился как кривоногий и сексуально озабоченный человек.
Миттерер (урожденная Краутенбахер) начала работать у Гитлера в 1932 году в возрасте 15 лет. Ей удалось устроиться в резиденцию фюрера, так как там несколько лет работала ее старшая сестра Анни. Роза пришла на место женщины, которая застрелилась якобы после любовного романа с Гитлером.
Как рассказала пенсионерка, каждый день она просыпалась очень рано, в 6 утра. В ее обязанности входило кормить любимых собак хозяина - немецких овчарок. Как вспоминает Роза, босс спал в скромно обставленном кабинете на железной кровати, над которой висел портрет его матери.
Как пояснила Роза, хозяин не требовал, чтобы она вступила в нацистскую партию. По указанию Гитлера их с сестрой каждое воскресенье возили в церковь.
В обязанности Миттерер входил и разбор корреспонденции, также она сортировала подарки от обожающих фюрера сограждан. Все подарки Гитлер приказывал раздавать более бедным соседям.
Как ядовито заметила бывшая горничная, возлюбленная Гитлера Ева Браун, с которой ей также приходилось встречаться, при ближайшем рассмотрении была "не так уж хороша собой", как об этом говорили.
В конце 1934 года резиденция фюрера была окружена минными полями и КПП, на которых дежурили солдаты СС. В 1935 году у Розы вспыхнул роман с предпринимателем Йозефом Амортсом, после этого ее уволили. Как рассказала Роза, после этого она встречалась с диктатором только один раз - в конце 1936 года, когда он присутствовал на свадьбе ее сестры Анни, которая вышла замуж за домоправителя Бергхофа - Герберта Дёринга.
В 1939 году Роза Миттерер также вышла замуж и родила трех дочерей. Позже у нее был еще один брак. В настоящее время женщина проживает в Мюнхене. До последнего времени она отказывалась говорить о своем боссе, и теперь понятно почему - в кровавом диктаторе она продолжала видеть учтивого приятного человека.
Напомним, что Миттерер не единственная, кто тепло отзывается о своем хозяине. Шесть лет назад умерла последняя секретарша Гитлера, которая тоже вспоминала о нем с большим уважением. Траудль Юнге скончалась в Мюнхене в 2002 году от рака на 81-м году жизни.
Юнге было 22 года, когда она стала стенографировать и печатать речи Гитлера. Как рассказывала Юнге, его гуманизм проявлялся в отношении к женщинам, которые его окружали: четыре секретарши, адъютант Мария фон Белоу, жена его личного доктора Анни Брандт, жена главного архитектора Рейха Маргрет Шпеер и Ева Браун.
"Это был человек, который относился к нам по-отечески, с любовью, - говорила Траудль Юнге в своих воспоминаниях. - Я понимаю, что люди с трудом верят в то, что такой человек, как Гитлер, мог быть ласковым и нежным. Но я не могу отрицать, что относилась к нему с любовью".
www.newsru.com
19.02.2011 Ю.А.Белецкий
http://www.inright.ru/news/predki_gitlera_okazalis_evreyami_i_chernokozhimi/
Согласно результатам ДНК-тестов, некоторые предки Адольфа Гитлера были евреями и чернокожими. К такому открытию пришли немецкие ученые после того, как изучили ДНК нескольких родственников Гитлера.
Журналист немецкого издания Knack Жан-Поль Малдерс разыскал 39 родственников Гитлера. Родственников Гитлера удалось разыскать с помощью историка Марка Вермерена. Малдерс взял образец слюны австрийского фермера Норберта Х., который является отдаленным родственником Гитлера. Кроме того, журналист сумел разыскать трех родственников немецкого диктатора в Нью-Йорке и раздобыть образец слюны одного из них. Для этого Малдерсу пришлось подобрать салфетку, которую выбросил племянник Гитлера Александр Стюарт-Хьюстон.
В результате анализа двух образцов ДНК Малдерсу и Вермерену удалось установить, что у Гитлера был сын, которого родила французская крестьянка во времена первой мировой войны:
- "Эта связь неопровержима. Y-хромосомы идентичны", - заявил журналист.
Однако анализ Y-хромосомы родственников Гитлера привел и к более интересным результатам. Ученые обнаружили гаплогруппу E1b1b, которая практически не встречается в Германии и Западной Европе. Данная гаплогруппа зародилась в Африке и часто встречается у евреев:
- "Обычно она встречается в Марокко, в Алжире, Тунисе. Поэтому мы можем сделать вывод, что предки Гитлера были теми людьми, которых он презирал", - объяснил Малдерс.
