ШЛЕЦЕР Август Людвиг

немецкий историк, филолог; на российской службе в 1761-1767 гг., адъюнкт (1762), иностранный почетный член (1769) Петербургской АН. Труды по всеобщей истории, источниковедению, истории русского летописания («Нестор», чч. 1-3, 1809-1819). Один из авторов т. н. «норманской теории» возникновения русской государственности. В 1751 г. отправился в известный в то время своим богословским факультетом Виттенбергский университет и стал готовиться к духовному званию. Защитив через три года диссертацию «О жизни Бога» – «De vita Dei», перешел в Геттингенский университет, начинавший тогда приобретать известность своей свободой преподавания. Профессор Михаэлис, богослов и филолог, знаток восточных языков, оказал большое влияние на него. Здесь стал изучать также географию и языки Востока в рамках подготовки к поездке в Палестину, а также медицину и политику. Для приобретения необходимых на путешествие средств принял в 1755 г. предложенное ему место учителя в шведском семействе в Стокгольме. Занимаясь преподаванием, он сам стал изучать готский, исландский, лапландский и польский языки. В Стокгольме же он издал первый свой ученый труд «История просвещения в Швеции» (Neueste Geschichte der Gelehrsamkeit in Schweden. – Rostock und Wismar. 1756-1760), а затем «Опыт всеобщей истории мореплавания и торговли с древнейших времен» (Farfok til en allman Historia am Handel och Sjofart. Stockholm, 1758) на шведском языке, которая остановилась на истории финикиян. Желая практически познакомиться с торговлей и найти между богатыми купцами лицо, которое доставило бы ему средства для путешествия на Восток, он поехал в 1759 г. в Любек. Поездка была безуспешна; в том же году он возвратился в Геттинген и занялся изучением естествознания, медицины, метафизики, этики, математики, статистики, политики. В 1761 г. по приглашению Ф. И. Миллера приехал в Россию и занял место домашнего учителя и помощника его в исторических трудах с жалованием 100 руб. в год. В 1761-1767 гг. работал в Императорской Академии наук, адъюнкт с 1762 г. Почетный член Академии наук (1769) и Общества истории и древностей российских (1804). Поставил себе три задачи: изучить русский язык, помогать Миллеру в его «Sammlung Russischer Geschichte» и заняться изучением русских исторических источников, для чего познакомился с церковнославянским языком. Скоро у него начались несогласия с Миллером. Шлёцер не мог удовольствоваться скромной ролью, которую ему ставил Миллер, и ушел от него, и через Таубарта сделан был адъюнктом академии на неопределенное время. Он увлекся летописями, но многое ему было непонятно. Случайно Таубарт нашел рукописный немецкий перевод полного списка летописи, сделанный ученым Селлием, и Шлёцер занялся извлечениями из нее. Здесь он заметил связь летописного рассказа с византийскими источниками и стал изучать Георгия Пахимера, Константина Багрянородного, но так как оказалось, что одними византийскими источниками всего объяснить нельзя, то он стал заниматься славянским языком и по этому поводу высказал такой взгляд: «кто не знаком с греческим и славянским языками и хочет заниматься летописями, тот чудак, похожий на того, кто стал бы объяснять Плиния, не зная естественной истории и технологии». В 1764 г. решил уехать в Германию, и там издать свои «Rossica» – извлечения из источников; для этой цели Шлёцер просит 3-годичный отпуск и предлагает в свою очередь два плана занятий. I-й. Мысли о способе обработки русской истории; мысли эти следующие: русской истории пока нет, но она может быть создана им, Шлёцером. Для этого нужны: 1) studium monumentorum domesticorum, то есть изучение русских летописей: а) критическое (малая критика: собирание и сверка их для получения более верного текста), б) грамматическое, так как язык летописи во многих местах не ясен, в) историческое – сравнение летописей по содержанию друг с другом для того, чтобы отметить особенности и вставки в них и в других исторических сочинениях; 2) studium monumentorum extrariorum, изучение иностранных источников, главным образом, хроник: польских, венгерских, шведских, особенно византийских и монголо-татарских, даже немецких, французских и папских, так как, начиная с Х в., в них есть сведения о России. Критическое изучение должно вестись по следующему методу: 1) все рукописи должны получить свое имя и быть описаны «дипломатически», 2) историю разделить на отделы, лучше по великим князьям, и для каждого отдела составить особую книгу, в которую занести все сравнения, объяснения, дополнения и противоречия из русских и иностранных источников. II-ой план Шлёцера касался распространения образования среди русского общества. Русская академия наук, – говорит он, – с 1726 г. по 1736 г. издала несколько хороших учебников, но с 1736 по 1764 гг. она ничего не делала. Он предлагает издать ряд популярных сочинений на легком русском языке. Проекты его встретили противодействие со стороны академии, особенно Ломоносова и Миллера. В это дело вмешалась императрица, которая предложила ему заниматься русской историей под ее покровительством со званием ординарного академика и 860 руб. жалованья и разрешила выдать ему заграничный паспорт. Вернувшись в Германию, он получил место профессора Геттингенского университета (1768-1809), преподавал историю и статистику. Автор работ по древнерусской грамматике, истории, палеографии. В 1803 г. за свои труды на ниве российской истории награжден орденом св. Владимира IV степени и возведен в дворянское достоинство. В последние годы жизни признал и доказывал аутентичность «Слова о полку Игореве». Его работы имели большой научный резонанс в российской историографии второй половины XVIII-XX вв. В Геттингене он издал в 1769 г. подробный лист летописей под заглавием «Annales Russici slavonice et latine cum varietate lectionis ex codd. X. Lib. I usque ad annum 879». Другие работы его по истории России: «Das neue veranderte Russland» (1767-1771); «Geschichte von Lithauen» (1872); «Allgem. Nord. Geschichte» (1772) и др. Но и в Геттингене он следил за ходом исторической науки в России, и, когда в ней опять выступили молохи и скифы, престарелый Шлёцер снова берётся за русскую историю и пишет «Нестора» (1802—1809), которого посвящает императору Александру I. Первый осознал историю как изучение государственной, культурной и религиозной жизни, первый сблизил её с статистикой, политикой, географией и т. д. «История без политики даёт только хроники монастырские да dissertationes criticas». Внес большой вклад в этнографию России. Вместо прежней классификации, основанной на насильственном толковании слов по созвучию или смыслу, дал свою, основанную на языке. Особенно резко выступил он против искажения истории с патриотической целью. «Первый закон истории – не говорить ничего ложного. Лучше не знать, чем быть обманутым». В этом отношении ему пришлось вынести большую борьбу с Ломоносовым и другими приверженцами противоположного взгляда. Особенно резко их противоречие в вопросе о характере русской жизни на заре истории. По Ломоносову и другим, Россия уже тогда выступает страной настолько культурной, что при рассмотрении дальнейшего хода ее жизни не замечаешь почти изменения. По Шлёцеру же, русские жили «подобно зверям и птицам, которые наполняли их леса». Это повлекло его к ошибочному заключению, что в начале истории у славян восточных не могло быть торговли. Во взгляде на общий ход исторического развития он не идет дальше своих предшественников и современников: «Свободным выбором в лице Рюрика основано государство. Полтораста лет прошло, пока оно получило некоторую прочность; судьба послала ему 7 правителей, каждый из которых содействовал развитию молодого государства и при которых оно достигло могущества… Но… разделы Владимировы и Ярославовы низвергли его в прежнюю слабость, так что в конце концов оно сделалось добычей татарских орд… Больше 200 лет томилось оно под игом варваров. Наконец явился великий человек, который отомстил за север, освободил свой подавленный народ и страх своего оружия распространил до столиц своих тиранов. Тогда восстало государство, поклонявшееся прежде ханам; в творческих руках Ивана (III) создалась могучая монархия». Сообразно с этим своим взглядом он делит русскую историю на 4 периода: R. nascens (862-1015), divisa (1015-1216), oppressa (1216-1462), victrix (1462-1762). Также он проявил себя и как статистик и публицист и выдающийся представитель геттингенской статистической школы. Свой взгляд на статистику как науку он в значительной степени заимствовал у Ахенваля. Понимая статистику как отдельную научную дисциплину, он в то же время рассматривал ее как часть политики; эти две области, по его мнению, находятся в такой же связи, как, например, знание человеческого тела с искусством лечить. Для расположения статистических материалов при разработке их он следует формуле: vires unitae agunt. Эти vires – люди, области, продукты, деньги, находящиеся в обращении, – суть создание государственного устройства; применение соединенных сил этих осуществляется администрацией. Шлёцеру принадлежит изречение: «история – это статистика в движении, статистика – это неподвижная история». От истории как науки он требовал, чтобы ею принимались во внимание не только политические и дипломатические события, но и факты экономического порядка. Способ обработки земли, условия для жизни, статистика посевов и урожаев – все это он требовал принимать во внимание. Стремление государства увеличить народонаселение должно идти рука об руку со стремлением расширить и облегчить способы пропитания, так как, – говорил он, – «хлеб всегда создаст людей, а не наоборот». Более 10 лет пользовался громадной известностью как публицист и издатель «Staatsanzeigen». и наводил страх на немецких деспотов, дрожавших за сохранение средневековых порядков в своих княжествах. Долго и упорно вел пропаганду английского Habeas corpus act, по его мнению, все государства материка должны были ввести ее у себя.